Цветные миры - [55]

Глава девятая Странствующий проповедник

В числе участников конференции, созванной Джин в 1938 году, был и Рузвельт Уилсон, попавший туда почти случайно. В 1906 году, после атлантского погрома, когда трагически погиб его отец, мать Рузвельта на одном из церковных богослужений «посвятила сына богу». Рузвельт вырос в семье Мануэла Мансарта, вместе с его детьми. Позднее, окончив колледж, он изучал в Новой Англии теологию, а затем служил в Атланте в большой баптистской церкви для цветных. После этого Уилсон перебрался в Мейкон и основал там известную баптистскую церковь, находившуюся неподалеку от негритянского колледжа, и женился на единственной дочери Мансарта Соджорнер. Расовые предрассудки и косность самых влиятельных прихожан церкви Уилсона помешали осуществлению намеченных нм планов строительства нового большого здания церкви и расширения общественной деятельности. Ему пришлось оставить мейконскую церковь. Теперь он обосновался в Бирмингеме, в штате Алабама, став священником африканской методистской церкви. Он наведался в Атланту, чтобы поговорить со своим епископом и позондировать почву относительно выдвижения в 1940 году своей кандидатуры на пост епископа. На конференции Уилсон побывал проездом, когда завернул в Мейкон, чтобы уладить кое-какие свои дела. Он все чаще задумывался над своей деятельностью и дальнейшей судьбой.

Параллельно с общим развитием всей страны, вставшей на путь Нового курса и в то же время поддерживающей политику колониализма, среди различных групп населения продолжался процесс развития, не привлекший пока ничьего внимания, — в первую очередь он касался положения негров.

У негров были теперь свои колледжи, одни из которых возглавлял Мануэл Мансарт, росло число негритянских бизнесменов, адвокатов и врачей, немало было и чернокожих конторских служащих. Негритянские рабочие начинали понемногу проникать в белые профсоюзы. И, наконец, у негров была своя церковь. Последняя в противоположность церкви белых являлась скорее общественным, чем религиозным институтом. Негритянская церковь сосредоточила в своих руках контроль над повседневной жизнью цветных — как на работе, так и во время развлечений. Здесь проповедники в гораздо большей степени, чем у белых, влияли на свою паству.

Именно на это и рассчитывал Рузвельт Уилсон, когда, оставив баптистскую церковь в Мейконе, штат Джорджия, перешел в Африканское методистское братство и принял назначение в Бирмингем, штат Алабама. Север Алабамы становился центром развития американских монополий. Тут предприятия, где выплавлялся чугун и добывался каменный уголь, входили в новую промышленную империю, охватывающую чуть ли не весь мир, и здесь, в шахтах и на заводах, как когда-то на хлопковых полях, негритянский рабочий приобретал большое значение. Уилсон вряд ли представлял себе всю картину экономики в целом, но зато ясно понимал, что для него как общественного деятеля церковь — это ступень к более высокому положению.

В 1936 году, в разгар Нового курса, Уилсон взял на себя руководство растущей церковной организацией и стал создавать в своем приходе нечто подобное тому, что намечал сделать в Мейконе. Это была церковь нового типа, занимавшая стратегически выгодные позиции; основную массу ее прихожан составлял трудящийся люд. Уилсон с помощью своей жены Соджорнер привлекал в церковь шахтеров и металлистов, недавно вступивших во вновь организованные профсоюзы КПП и располагавших некоторыми материальными средствами. В течение двух лет было возведено новое здание церкви, вызывавшее у негров чувство законной гордости. Вслед за этим был построен общественный клуб — единственное приличное место во всем городе, где негры могли отдохнуть, не предаваясь пьянству или картежной игре.

Рузвельт Уилсон постепенно расширял свою организацию и укреплял влияние. Он открыл при клубе детский сад; в клубе устраивал широкие дискуссии; установил контакт с профсоюзами и стал известен даже среди белого населения города как прогрессивный деятель, придерживающийся независимых взглядов. Уилсон ни к кому не обращался за помощью и не просил средств на благотворительные цели. Его прихожане сами собирали необходимые для церкви деньги и оказывали помощь беднякам и обездоленным.

Вместе с тем Уилсон старался поднять свои шансы на получение сана епископа. На очередном церковном съезде в 1940 году он решил добиться того, чтобы у присутствующих сложилось твердое убеждение, что именно он представляет самые конструктивные и передовые силы методистского братства.

Однако на деле оказалось, что здесь его руки связаны крепче, чем в баптистской церкви. Над ним стоял руководящий старейшина округа, а над старейшиной — всемогущий епископ. Уилсон начал его обхаживать. Епископ был человек пожилой, но еще хорошо сохранившийся. Он достаточно глубоко знал человеческую натуру. Будучи эгоистичным, не слишком щепетильным, но бесспорно умным человеком, он стремился поднять значение своей церкви. Он наблюдал за Уилсоном, прислушивался к его выступлениям и во многих случаях довольно резко отвергал возражения старейшины, одобряя планы Уилсона.