Цветные миры - [3]

Сейчас он беседует с человеком иного склада — с Ганди из Вирджинии. Этот крепок и телом и духом. Ходит и говорит медленно и с достоинством. Официальные лица Вирджинии относятся к нему с подчеркнутым уважением. В его присутствии они не позволяют себе обычных шуток в адрес «черномазых», и, когда он настаивает на каком-нибудь мероприятии или политическом шаге, они знают, что его предложение так тщательно продумано и обосновано, что уступка ему — лишь вопрос времени. Вот почему на территории его Питерсбергского колледжа и выросли красивые, удачно расположенные и вполне отвечающие своему назначению здания, а главное — педагогический персонал там состоит из прекрасно образованных преподавателей, и труд их высоко оплачивается.

Джин продолжала:

— Темнокожий ректор из Северной Каролины не так хорошо образован, как большинство его коллег. Он и сам это признает. Однако он только что одержал верх в труднейшей схватке. А отдельные удачи на протяжении последних двадцати лет постепенно перерастают в решающую победоносную кампанию. Прежде негритянские государственные школы ютились в трущобах и темных закоулках и даже крупные колледжи для цветных редко располагались на главных магистралях города; обычно им отводили место в лесу или вблизи болот, причем белые владельцы этих непригодных земельных участков получали за них кругленькие суммы. А колледж в Гринсборо выстроили в прошлом году на главной автостраде, соединяющей Север с Югом, — там его заметит любой, даже самый невнимательный прохожий. Здесь же появилась и очень важная для дела химическая лаборатория. Как он этого добился — никому не известно, сам же ректор ничего не рассказывает и только мило улыбается в ответ, когда его об этом спрашивают.

Во время обеда Джин обратила внимание Мансарта на то, что на конференции нет представителей обедневшего и пришедшего в упадок Южно-Каролинского колледжа для цветных. В этом штате неграм крупно не повезло. Годами они учились и даже преподавали в Южно-Каролинском университете наравне с белыми, но не без содействия федерального правительства их вытеснили оттуда силой и обманом; там произошла смена руководства, и возникли отдельные школы для цветных. Томас Миллер, благодаря которому негры в штате получили доступ к высшему образованию, был типичным южным джентльменом, в чьих жилах текла кровь одного из самых знатных родов Каролины. Он был белым по цвету кожи, однако не скрывал своего негритянского происхождения и даже гордился им. Тиллмен и Близ вели с ним борьбу не на жизнь, а на смерть; они добились лишения негров избирательных прав, а самого Миллера вынудили покинуть Южную Каролину.

Мансарт помнил Миллера. Основанный им колледж превратился в конце концов в кормушку для белых и черных взяточников и влачил жалкое существование, подвергаясь непрерывным нападкам со стороны Бирнса, который одно время был членом Верховного суда, затем стал губернатором Южной Каролины, а впоследствии и государственным секретарем. Именно в этом штате впервые поднялась волна недовольства против расовой дискриминации в системе образования. Тем не менее, по мнению Мансарта, расисты Южной Каролины слишком рано торжествовали свою победу над неграми.

За обедом рядом с Мансартом сидел человек по фамилии Янг, ранее возглавлявший негритянский колледж во Флориде. Это был энергичный, независимый человек, получивший ученую степень в Оберлинском колледже. Совсем недавно его заменили более покладистым негром. Янг требовал для себя права действовать самостоятельно и хотел расширить колледж, но встретил отказ властей штата. Местная администрация, и без того подвергавшаяся нападкам расистов за якобы излишнюю уступчивость «этому чернокожему нахалу», надеялась, что новый ректор окажется более сговорчивым. Однако, стремясь умиротворить негритянскую общественность и положить конец критике со стороны северян, власти все же выделили колледжу крупнейшие за всю ее историю денежные средства. Мансарт недавно видел прекрасные здания библиотеки и больницы, воздвигавшиеся на территории колледжа. Он с интересом выслушал рассказ Янга о его деятельности на новом месте в Миссури. Там недавно умер ректор колледжа, беззастенчивый взяточник, и цветные избиратели, не желавшие больше терпеть ничего подобного, настояли на том, чтобы школу возглавил какой-либо видный ученый. То, что считалось «дерзким» во Флориде, оказалось вполне приемлемым в Миссури.

Мансарту довелось познакомиться на конференции с Генри Хантом из Северной Каролины, который только что перешел в государственный колледж из церковной школы. Это был худощавый рослый человек, столь похожий на белого, что внешность его была постоянным источником недоразумений. Хант отличался хладнокровием, честностью, настойчивостью и был умелым администратором, ставившим перед собой лишь одну цель — работать на благо своего народа. Горько усмехаясь, Хант рассказывал Мансарту:

— Наши белые попечители в совете — отъявленные прохвосты, люди бездарные и ничтожные. Если я позволю кому-нибудь из них прикарманить сотню долларов, он охотно поддержит пятитысячное ассигнование на ремонт. Что действует мне на нервы, так это их привычка к грубому и бесцеремонному обращению с нами. Впрочем, — иронически добавил Хант, — я умею отмалчиваться на семи различных языках.