— Как женщина вы меня не интересуете, — начал Джесс. Конечно, дело обстояло не совсем так. Его тело было заинтересовано, но сам он — нет. И это позволяло ему сохранять холодный тон. Холодный, как в операционной. — Вы не моего типа. К тому же у меня никогда не было необходимости силой затаскивать женщину в свою постель. Все ясно?
Долгое молчание. Наконец Сиенна кивнула.
— Ну, вот и отлично. — Джесс осторожно отпустил ее руки. — Теперь мы можем поговорить?
Ее горло дернулось. Она покраснела.
— Я… я без одежды.
Голос ее был так тих, что он едва расслышал слова. В нем шевельнулось сочувствие — и тут же опять… опять проклятое желание. Поэтому Джесс ответил грубо:
— В следующий раз, когда я столкнусь с женщиной, которая выглядит как полудохлая кошка, я не буду торопиться спасать ее задницу. Что-нибудь еще, леди?
— Я не знаю, где я… — пробормотала она.
— У меня. На ранчо.
— Я не об этом. Я имею в виду…
Сиенна замолчала, однако Джесс понял, что она имеет в виду. Опять та ерунда насчет года. То ли она не знает, то ли не помнит…
Вид у нее действительно был потерянный. Возможно, это следствие удара молнии. У него есть энциклопедический словарь; надо будет заглянуть в него, когда дадут электричество. Чтобы успокоить ее. И себя тоже.
— Со мной все в порядке, — сказала она.
Джесс выразительно поднял брови:
— В самом деле?
— Ну да. Все встало на свои места. Это, должно быть, просто от холода. К тому же гроза. Ведь в этом все дело, верно?
Джесс усмехнулся. Сплошное притворство, но он решил сделать вид, что поверил ей. Так будет проще.
— Рад слышать.
— И если вы дадите мне какую-нибудь одежду…
— Мой спортивный костюм подойдет? Конечно, вы в нем утонете, но…
— Меня это устроит. И спасибо. За все, что вы сделали для меня.
Сиенна улыбнулась. На сей раз ее улыбка была искренней. Джесс вздрогнул. У него появилось чувство, которое он почти забыл, — чувство связи с другим человеком. Но ему это не требуется. И чем скорее дамочка это поймет, тем лучше.
— Я всего лишь сделал то, что должен был сделать, — холодно бросил он и, повернувшись к ней спиной, занялся лампой. Лампа наполнила комнату теплым светом. — Ну вот. — Голос его был сухим и деловитым. — Теперь я принесу вам брюки и майку. Как только оденетесь, идите на кухню. Что-нибудь еще?
Губы Сиенны дрожали. Глаза странно блестели. Она тряхнула головой, и волосы закрыли ее лицо.
— Ничего, — прошептала она.
Явная ложь.
Что-то беспокоит ее. Но что? Его холодность? Ее положение? Что бы то ни было, но она плакала. Беззвучно, но плакала.
«Не будь дураком, Блэквулф, — приказал себе Джесс. — Просто иди куда шел».
Он сделал шаг. Потом другой. И когда был почти у двери, она вдруг окликнула его:
— Джесс?
И тогда он вернулся. Схватил ее в объятия. И поцеловал. «Только чтобы успокоить, — уговаривал он себя, — только чтобы…»
Но когда Сиенна обвила руками его шею и ответила на поцелуй, Джесс чертовски хорошо знал, что это совсем не так.
Сиенна видела, что он собирается уйти.
Именно этого она и хотела. Если он оставит ее одну, тогда, возможно, она сумеет разобраться, что же произошло. Ей не удавалось ни на чем сосредоточиться, пока черные глаза Джесса Блэквулфа, не отрываясь, наблюдали за ней, пытаясь разгадать, какую игру она ведет.
Но когда он направился к двери, она вдруг ощутила ужасное одиночество, казалось готовое поглотить ее. «Джесс», — начала она, еще не зная, что сказать дальше. А когда он вернулся и поцеловал ее, Сиенна поняла, что не только одиночество было причиной, по которой она остановила его.
Причиной был сам Джесс.
Сиенна едва знала его, и в то же время у нее было такое чувство, будто они знакомы всю жизнь.
Она удовлетворенно вздохнула, когда его руки обхватили ее. Тело Джесса было твердым и сильным, его сердце ровно билось возле ее уха. Из всего, что случилось с ней в последние часы, только это — да, только это было реальным.
Его руки. Запах его кожи. Ощущение его тела.
— Джесс, — прошептала Сиенна, поднимая к нему лицо, желая почувствовать его губы, прогнать холодную пустоту, грозившую захватить ее.
Она не воровка, вторгшаяся в частные владения, потому что не было никаких запретительных знаков вокруг бескрайних земель Джесса.
Во всяком случае, не в июле 2010 года.
Правда, Джесс говорил, что сейчас 1975 год. Значит, она или оказалась в Зазеркалье, как Алиса, или…
Или сошла с ума.
— Шшш, — сказал он тихо. — Шшш, малышка.
Джесс успокаивал ее, но она хотела большего. Сиенна снова нашла его губы, скользнула руками по его груди. Ее пальцы коснулись когтя ястреба, горячего, словно наполненного некоей таинственной энергией. Дрожь пробежала по телу Джесса от ее прикосновений, вызывая в ней ответную дрожь. Он застонал — ее сердце забилось быстрее. Забыв обо всем на свете, Сиенна привстала на цыпочки, зарываясь пальцами в его густые черные волосы.
Он воспламенился мгновенно.
Джесс пробормотал что-то — слова прозвучали гортанно и хрипло. Она не поняла их смысла, однако уловила настойчивую потребность — ту же, что охватила ее.
Простыня, соскользнув с плеч Сиенны, упала на пол. Она прильнула к Джессу и застонала, когда он, сжав ягодицы женщины, приподнял ее над полом.
