Цвет пурпурный - [8]
Он скоро перестал к ей приставать и говорит мне ночью в постели, Мы Нетти чем могли помогли, пора ей и восвояси.
Куда же ей идтить, спрашиваю.
А мне какое дело, гаворит.
На следущее утро я все сказала Нетти. Она и не думала сердиться, а даже обрадовалась. Вот только как же я тебя оставлю, гаварит, и мы бросились друг дружке на шею.
Ужель тебя с этими гадкими детьми оставлять придется? Подумать страшно. Уж про Мистера __ и не говорю. Это все равно как заживо похоронить.
Хуже, думаю. Коли похоронить, то по крайней мере полежать в покое можно. Говарю ей, Ничево, Нетка, ничево, пока с Богом говарю, то я и не одна.
Только тем смогла ее выручить, назвала ей имя достопочтенново Мистера __. Сказала пусть спросит евоную жену. К кому еще за помощью идтить как не к ней. Я ни одной женщины, у ково есть деньги, больше не знаю.
Напиши мне, говарю.
Чево, спрашивает.
Напиши, гаварю.
Нас разлучит только смерть, отвечает мне Нетти.
А писем нет.
Приехали погостить две евоные сестры. Нарядные. Ну, Сили, говорят, во всяком случае у тебя чисто. Нехорошо о мертвых плохо говорить, но правду под половик не заметешь, Анни Джулия была редкая неряха.
Да у нее душа не лежала к этому дому, говарит другая.
А к чему у ее душа лежала? спрашиваю я.
К своему дому, гаворит она.
Ах, подумаешь, говорит первая, Карри ее зовут. А другую Кейт. Раз уж вышла замуж, так держи дом в чистоте. И семью тоже. А то вечно приедешь сюда по зиме, а у детей простуда, у детей грипп, у детей дрисня. У детей немония, глисты, лихорадка. У детей волосья нечесаны. До их страшно прикоснуться.
Мне не страшно, говорит Кейт.
А готовка? Она и не готовила. Кухню стороной обходила.
Ево кухню.
Ужас, а не баба, гаварит Карри.
Ужас, а не мужик, говарит Кейт.
К чему-ка ты клонишь? спрашивает Карри.
К тому и клоню. Он привез ее сюда и бросил, а сам бегал за Шик Эвери напропалую. Вот к ентому самому и клоню. Ей не с кем было даже словом перекинуться. И пойти некуда. Он по нескольку дней в дому носу не казал. Потом дети пошли. А она молодая. И красивая.
Ничего особенново, говорит Карри и в зеркало на себя поглядывает. Ну волосы хорошие. А рожа слишком черная.
Да братец то, судя по всему, любит каторые потемнее. Шик Эвери черная што твой сапог.
Шик Эвери, Шик Эвери, меня уже тошнит от этой Эвери, Карри говорит. Люди бают, будто она болтается по всему свету да песни поет. Интересно, какие такие песни она поет. Еще говорят, платья у ей по колено, а в волосы нацеплены всякие шарики да кисточки. Как елка.
У меня сразу слух обострился, как про Шик Эвери речь пошла. Я бы на ихнем-то месте только про ее и говорила. А они тут же рты захлопнули, как увидели, што я уши навострила, и даже дышать перестали.
Хватит про нее, говорит Кейт, и вздохнула. А про Сили ты права. Хозяйка она хорошая, и с детьми умеет, и готовить. Братец лучше не нашел бы, как бы не старался.
Знамо, как он старался.
В другой раз Кейт приехала одна. Ей наверное годов двадцать пять, вековуха. Выглядит зато моложе меня. Здоровенькая, глаза блестят, и на язык острая.
Купи Сили одежды, говорит она Мистеру __.
Ей чево, одежда нужна? спрашивает.
Да посмотри на нее.
Он смотрит на меня. Будто на землю под ногами смотрит. В глазах написано, Енто чучело еще одеваться хочет?
Пошли мы с ей в магазин. Я прикидываю, какой бы цвет выбрала Шик Эвери. Она для меня все равно што королева, я говорю Кейт. Может, пурпурный. Даже с краснотцой. Ищем, ищем — нет пурпурново. Красново навалом, а вот пурпурново нема. Не-е, она гаворит, не даст он денег на красное платье. Вселенькое больно. Коричневое, гнилая вишня или синее, выбирай. Синее, говарю.
Отродясь у меня новых платий не было. Енто только мое будет. Попробовала растолковать Кейт, да покраснела и заикаться стала.
Ничево, Сили, она говорит, ты большего заслуживаеш.
Может оно и так, думаю я.
Харпо, она говорит. Харпо это старшой. Харпо, смотри, штобы Сили одна не таскала воду. Ты теперь взрослый. Пора тебе помогать.
Бабы пущай работают, он говорит.
Чево? она переспрашивает.
Женщины работают. Я мущина.
Ниггер ты сопливый, вот ты кто, она говорит. Ну как живо бери ведро, и марш за водой.
Он скосил глаз на меня. Вышел. Слышим мы с Кейт, как он бормочет Мистеру __ на веранде. Мистер __ зовет сестру. Поговорили они, возвращается она назад, а сама вся трясется.
Все, Сили, уезжаю, говорит.
Она ужасть как разозлилась, слезы так и брызжут из глаз, пока она вещи в свой баул пихает.
Ты им не спускай, Сили, говорит. Я не могу за тебя бороться. Ты должна сама за себя постоять.
Я молчу. Я думаю о Нетти, покойной. Она боролась, убежала даже. И што из энтово вышло? Я не борюсь. Чево скажут, то и делаю. И жива.
Харпо спрасил у отца, почему он меня поколотил. Она мне жена, вот почему, говарит. К тому ж упрямая она. Женщины только и годятся што для __ но не сказал для чево. Уткнулся в газету. Я вспомнила папашу.
Харпо меня спрашивает, Как так, ты такая упрямая? Спросил бы лучше, как так, ты его жена.
Такая, знать, уродилася, говарю.
Он побил меня, как своих детей лупит. Только их он почти не лупит. Сили, дай ка мне ремень, говарит. Дети за дверью в щелку подглядывают. Меня хватает только на то, штобы не плакать. Как будто я дерево. Ты дерево, Сили, говорю я себе. Отсюдова я и знаю, што деревья людей боятся.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.