Цвет пурпурный - [17]

Я ее со всех сторон осмотрела. Окромя синяка у запястья, никаких повреждений не обнаружилось.

Как у вас с Харпо дела, спрашиваю.

Вроде жрать он поменьше стал, говорит, но это может на время.

Он до твоих размеров дорасти пытается, говорю.

Она охнула и говорит, так я и думала. И медленно выдохнула.

Дети прибежали, кричат, мама, мама, и нам тоже лимонаду. Она налила пять стаканов для детей, два для нас, и мы уселися на деревянной качели, што она в прошлом годе смастерила и у крыльца привесила, где тени поболе.

Устала я от Харпо, говорит. Как мы поженилися, он только и думает как бы заставить меня слушаться. Ему жену не надо, ему собаку надо.

Муж он тебе. Тебе надо с ним быть. Куда же тебе еще деваться?

У сестре муж в армию забран, говорит. Детей у их нет, а Одесса детишек-то любит. У их ферма, вот может у ей и поживу. С дитями.

Я о Нетти вспомнила. Боль меня так и пронзила. Везет, коли есть к кому податься.

А София дальше говарит и, в стакан глядя, лоб хмурит.

Спать мне с им больше не хочется, вот што. Бывало, тронь он меня только, голова кругом идет. А теперь неохота шевелиться лишний раз. Как он на меня заляжет, я думаю, што ему только это и надо. И лимонад отглотнула. Уж как раньше мне ндравилось это дело. С поля его домой гнала. От одного ево вида, как он детей в кроватки укладывал, вся томная становилась. А теперь никакова во мне интересу. Все время усталая и больше ничево.

Ну, ну, я говорю, погоди, не торопись, небось пройдет. Да я так говорю, абы што сказать. Я в энтом деле ничево не смыслю. Мистер __ влезет на меня, сделает, чево ему надо, и через десять минут мы храпим. У меня слегка теплеть начинает, только ежели я о Шик думаю. А энто все равно как по кругу бегать.

И знаеш, что самое худое? говорит. Он-то и не замечает. Завалится на меня и радуется жизни. Ему даже не интересно, чево я думаю. Чево чувствую. Только о себе. Будто никаких чувств и не требуется. Она хмыкнула. Мне просто его убить хочется за енто за все.

Мы смотрим в сторону дома и видим Шик с Мистером __ на крыльце. Он с ее волосьев пушинку снимает.

Не знаю, говорит София, можа и не поеду. В глубине-то души я ево еще люблю, но — устала я от ево взаправду. И зевнула. Потом засмеялась. Отпуск мне нужен, говорит. И пошла дальше дранку колоть.

Милый Боже,

Верно София про сестер своих сказывала. Большие крепкие здоровые девахи, ну в точности амазонки. Приехали с ранья на фургоне забрать Софию. Скарба у ей негусто. Одежонка кое-какая, на себя да на детей, матрас, што по прошлой зиме она сама сделала, зеркало и кресло-качалка. И дети.

Харпо на ступеньках сидит, делает вид, будто ему наплевать. Сеть для рыбы плетет. Посматривает иногда в сторону речки и песенку насвистывает. Да не тот свист выходит, супротив-то прежнево. Нонче евоный свист будто со дна кувшина отдается. А кувшин тот на речном дне.

Решено, отдам Софии лоскутное одеяло. Уж не знаю, как там у ейной сестры, а у нас давно уже холодина стоит. Небось им там на полу спать придется.

Ну чево, так ее и отпустишь? спрашиваю Харпо.

Он взглянул, будто дурацкие вопросы задаю. Фыркнул. У ей решено, говорит. Кто ее остановит? Ну и пущай едет. И глаз скосил на сестрин фургон.

Сидим мы вместе на ступеньках. Из дома только и слышно, топ, топ, топ. Софиины сестры топочут толстыми крепкими ногами. Дом ходуном ходит.

Куда мы едем? спрашивает старшая Софиина дочка.

К тете Одессе погостить, отвечает София.

А папа? спрашивает она.

Папа не едет, София говарит.

А чево папа не едет? сынок ее спрашивает.

Папа за домом приглядит. Да за Зорькой, Милкой и Буйком.

Подошел он к папе и стал его рассматривать.

Ты не едешь? спрашивает.

He-а, Харпо говорит.

Мальчишка шепчет младшенькой на полу. Папа не едет. Чево скажешь?

Малышка села, поднатужилась и громко пукнула.

Засмеялись мы все, да только грусно как-то. Харпо поднял девчушку, потрогал подгузник и менять стал.

Она, поди, еще сухая, София говорит. Просто газики.

Он все равно ее поменял. Отнес с прохода в угол веранды и поменял. И старым сухим подгузником глаза утер.

Отдал он Софии ребенка. Она ево на бедро усадила, суму с подгузниками и едой через плечо переметнула, собрала детей, велела им сказать папе до свидания, обняла меня как могла и в фургон полезла. У всех сестер по дитю на коленях, две мулов погоняют. Выехали они с Харпова да Софиина двора и поехали, тихие и молчаливые.

Милый Боже,

София уже пол года как уехавши. Харпо словно подменили. Раньше домосед был, а теперь все время где-то шляется.

Спрашиваю ево, чево происходит, а он говорит, мисс Сили, дома-то сидючи ничему не научишься.

Первое чему он научился энто што он красивый. Второе — што он умный. Кто ево учитель, не сказывает.

Я столько стука и грохота не слышала с самого Софиина отъезда. Кажинный вечер, как с поля вернется, все чево-то ломает да строит, строит да ломает. Еще и дружок евоный Свен приходит подсобить, дак они до полуночи стучат будто дятлы. Мистер __ вопит на их, штобы прекратили шуметь.

Чево строите, спрашиваю.

Кабак, говорит.

Чево так на отшибе?

Как и у всех, отвечает.

О каких всех он говорит, мне неведомо. Я только Счастливую Звезду знаю.