Цвет небес - [27]

— Расцениваю это как комплимент. — У моей матери красивые глаза.

Я указала на клумбу у наших ног.

— Я не специалист, но не рано ли вы начинаете?

— Ни в коем случае, — ответила она. — Земля мягкая, солнце светит. Как раз вовремя.

— Боюсь, что не слишком разбираюсь в садоводстве. Я живу в Нью-Йорке.

Она взяла меня под руку.

— Это не оправдание, дорогая. Хочешь, проведу экскурсию?

— Эээ… — Я оглянулась на дом матери. — Думаю, у меня есть время. — Я последовала за Кэтрин к клумбе у забора.

— Здесь я думаю посадить пятьдесят подсолнухов, — объяснила она. — Это мои любимые цветы, но они расцветают только ближе к концу лета, поэтому я ещё посадила здесь несколько луковиц ирисов. А вот здесь моя самая большая хоста[17]. К середине лета она станет поистине огромной.

Мы обошли дом полностью, и Кэтрин описывала каждую клумбу, украшая повествование яркими и красочными подробностями. Это была полноценная экскурсия по саду — хотя я не видела ничего, кроме мокрой земли.

Мы снова вернулись к фасаду дома, и я попыталась как можно живее выразить свой восторг:

— Сад будет очень красивым. Хотелось бы мне оказаться здесь, когда все расцветет, но к тому времени я, наверное, уже уеду.

— Домой?

Я кивнула, намереваясь скрыть тот факт, что как только в голову закрадывалась мысль о возвращении на Вашингтон-сквер, мои внутренности сжимались от ужаса.

Жизнь там была мучительной.

— Ну… — Кэтрин запнулась. — Когда у тебя есть жизнь, к которой необходимо возвращаться…

— У меня? — горько фыркнула я. — Боюсь, у меня и жизни-то особо нет, неважно, здесь или в другом месте.

О боже, неужели я и вправду произнесла это вслух? Как настоящая плакса.

— Твоя дочь… — сочувственно кивнула она. — И муж. Мне очень жаль, Софи.

Она знала обо всём.

Я глубоко вдохнула и выпустила воздух, и испытала благодарность хотя бы за то, что мне не придется объяснять, почему моя жизнь напоминает потерпевший крушение поезд.

И как приятно встретить человека, который говорит правду, а не притворяется, что всё хорошо, когда на самом деле это не так.

Я опустила глаза на влажную землю сада.

— Очевидно, мама рассказывала вам о постигших меня неудачах.

— Неудачах. Чертовски незначительное слово для описания того, что тебе пришлось пережить. — Она сняла шляпу. — И да, матери всегда следят за тем, что происходит в жизни их детей. Как и бабушки.

Я грустно улыбнулась:

— Об этом мне не известно. Я никогда не знала ни одной из своих бабушек. Обе умерли ещё до моего рождения.

— У тебя же есть сестра, верно?

— Да.

— И вы с ней близки?

— Да.

— Тогда это можно считать благословением.

Я просто кивнула.

Мы тихо постояли несколько секунд, греясь на солнышке, а затем пошли дальше по двору. Кэтрин показала мне грядку, которую собиралась засадить ревенем.

— Думаешь, ты когда-нибудь вернешься к работе? — спросила она. — Я раньше читала твои статьи в «Нью-Йоркере». Ты отлично пишешь.

Я удивилась, услышав эти слова. Прошли годы с тех пор, как кто-то упоминал мою работу.

— Спасибо. Лестно слышать такие слова. — Я замолчала. — Забавно… Иногда кажется, что я жила в чьей-то чужой сказке. — Потому что та жизнь была другой, и теперь ушла навсегда. — По правде говоря, — призналась я, — я не чувствовала себя готовой вернуться к работе или вообще чем-то заняться. С тех пор как Меган…

Кэтрин коснулась моей руки:

— Я прекрасно понимаю тебя, Софи.

— Правда? — Я вглядывалась в её глаза в поисках ответов. — Майкл был готов сразу же двинуться дальше. Он хотел ещё одного ребенка. Говорил об этом прямо перед смертью Меган. Я помню, как гадала, есть ли у него сердце. Спрашивала себя: «Кто этот мужчина, за которого я вышла замуж?», но теперь задумываюсь о том, что, может быть, именно у меня не было сердца? Что оно умерло вместе с Меган, потому что тогда я совсем замкнулась в себе. Я не виню Майкла за то, что он ушёл.

Слова лились слишком быстро. Они были похожи на мелкие шарики, разлетающиеся в разные стороны. Мне хотелось броситься за ними вдогонку.

В этот момент с другой стороны улицы раздался крик мамы:

— Привет!

— Доброе утро! — Кэтрин многозначительно посмотрела на меня, и я поняла, что она услышала всё, о чем я говорила, и считает это нормальным. И всё будет хорошо.

Она помахала маме.

— Я как раз показывала Софи мои цветы!

Пытаясь взять себя в руки, я посмотрела на землю. «Цветы, как же».

— Не думаю, что она поняла, какие из них какие, — усмехнувшись, добавила Кэтрин.

— Поняла? — рассмеялась я. — Неужели их так сложно различить?

Кэтрин обняла меня за талию и нежно прижала меня к себе.

— Цветы могут многому научить нас, особенно когда невидимы, как эти, которые прячутся в земле. — Она вывела меня со двора на улицу. — А теперь возвращайся к маме. Она давно тебя не видела, а я знаю, как она скучала по тебе. Но, пожалуйста, приходи повидаться со мной попозже. Мне бы хотелось ещё раз поговорить с тобой. Или, если хочешь, могу просто выслушать тебя. У меня это хорошо получается. На самом деле, если ты не возражаешь, мне бы не помешала помощь в пересадке кустов.

Я засмеялась и кивнула, а затем оглянулась на маму, которая стояла на веранде в голубом платье, которое я помнила с детства. Оно давно вышло из моды, но я оценила мамину попытку вернуть меня в прошлое с помощью таких мелочей как розовый купальный халат с помпонами и это платье.