Цвет моего забвения - [56]

Болотное пятно обретает форму, заливаясь в контуры никиного тела. Красно-чёрные протуберанцы концентрируются в районе грудной клетки и приобретают форму двух расширяющихся мешков, увенчанных толстой трубкой.

Когда до меня доходит, что я вижу тело Ники насквозь, я отворачиваюсь и начинаю плакать. И я уже не боюсь, что кто-то может заметить мои слёзы.

Зара

Леденящая тьма сжимает со всех сторон, как скафандр. Смыкается непроницаемыми чехлами на запястьях, обхватывает икры. Я чувствую себя дайвером на большой глубине, разве что, кислородных баллонов за спиной не хватает. А они не помешали бы: воздух здесь разрежен и ядовит. Дышать тяжело: словно на грудь положили камень. Или целую плиту.

Сердце заходится, поднимаясь к шее: испуганная птица, запертая в клетке. Пульс распирает виски. Каждое движение даётся на пределе.

Возможно, это всего лишь страх. Только я никогда не признаюсь себе в этом. По крайней мере, до тех пор, пока за мной сквозь темноту крадётся самый страшный враг. Часть меня, которую я ежечасно вырываю из недр души. На её место я призываю ту, кем желаю быть. Чужую, но нужную. Пока я играю эту роль, я не имею права на страх и сомнения. Я просто делаю то, что должна.

Под чужой маской мне тяжело, но спокойно. Я не желаю быть слабой, и нести это отрицание тяжелее, чем груз новой личности. И как я хочу, чтобы однажды маска приросла ко мне и стала новым лицом.

Я снова дёргаю Принцессу за лодыжку, стараясь не сбросить обувь. Вот отъелась! Дыхание сбивается, превращаясь в разорванные всплески. Пот проступает на лбу и холодит кожу. Мне жарко даже на этом искусственном морозе! Я больше не могу. Как же хочется сесть на пол и замёрзнуть!

— Ну же, — шепчу я, — почему ты такая тяжёлая?!

Обмякшее тело Принцессы поддаётся на пару десятков сантиметров. Сквозь тьму до меня доносится сиплый стон, и я с облегчением выдыхаю. Значит, точно жива. До этого даже толчки её пульса не могли переубедить меня в обратном.

Обливаясь потом, я делаю ещё один рывок. Мышцы ноют. Промороженные доски хрустят под ногами. С двенадцатой мы, конечно, справились бы быстрее. Но я не могу осуждать её за то, что она побежала защищать подругу.

Осуждает вторая Зара. Та, что идёт сзади. Ей нипочём мрак: она стремится на запах моего неприятия. К противоположному полюсу магнита. Она примчится, чтобы забрать меня, даже с другого края света.

— Больно, — тихо стонет Принцесса, и непередаваемое облегчение согревает меня ещё сильнее. Словно новая кровь вторглась в сосуды.

— Потерпи. Сейчас мы выберемся, — успокаиваю её я. Сомневаюсь, что она понимает мои слова, но всё же. — Немного осталось.

— Выберемся? — переспрашивает она неуверенно.

— Мы идём к выходу, Принцесса, — отвечаю я. — Успокойся. Скоро будем в безопасности.

— К выходу? Я что, ослепла? — проговаривает Принцесса.

— Просто здесь темно, — поясняю я. — Скоро ты всё вспомнишь.

— Вот же чёрт! Я так хочу домой…

— Я тоже хочу домой, — захлёбываюсь холодной темнотой и едва не падаю от головокружения. — Но сейчас нельзя.

Я снова тяну ногу Принцессы. На этот раз движение даётся легче. Ощущения, что я тащу мешок с картофелем, больше нет. Принцесса помогает мне руками.

— Отдохни, — проговариваю я. — Я справлюсь.

«Не ври, — просыпается ненужная Зара. Та, что вечно за спиной. — Ты не дотащишь её. Тебе бы присесть. Или упасть: прямо на пол, на этот лёд. Ты не расстроишься, даже если уснёшь навеки. Ну же!»

— Надорвёшься, скорее, — Принцесса вторит голосу моего подсознания. Неужели к ней возвращается привычный скептицизм?! Как бы то ни было, такой она мне нравится больше. — Такая хилячка, как ты, меня не вытащит.

— Возможно и так, — лучше уж согласиться с ней, чем спорить. — Только одна я отсюда не уйду.

— Хватит тупого лицемерия. Ты же ещё свою подружку не нашла, — фыркает Принцесса с былым ехидством. — Не устала разыгрывать спектакль о вечной преданности?!

Я молчу. Она догадывается: я не могу простить себе, что повернула назад и иду к выходу. Я бросила вызов ситуации и не справилась. Как и несколькими часами ранее, в этом же месте. Когда мы бросили Экорше, как последние трусихи!

Удушье сваливается на грудь. Темнота побеждает меня. В непроглядной мгле меня легче настигнуть. Вторая Зара видит даже сквозь ночь. А ещё здесь не видно моей маски.

— Что, сложно сказать? — продолжает Принцесса. — Передумала спасать свою товарку?

— Заткнись, — огрызаюсь я, и вторая Зара впервые аплодирует мне. Сейчас она управляет моим телом и разумом. Она держит мои плечи и не разожмёт ладони до тех пор, пока я иду на поводу у страхов и опасений.

— И стоило из себя героиню корчить? Мы все здесь напуганы. И только идиот не поймёт, что это нормально.

— Надо сначала раздобыть фонарь, — начинаю оправдываться. Ищу причины своего слабоволия, но снова и снова не нахожу. Потому что их нет. Точнее, причина одна. Я — слабачка.

— Долго придумывала отговорку? — злобно верещит Принцесса.

— Мне кажется, раз ты так разговорилась, ты можешь идти сама!

— Да с удовольствием, — гнусавит Принцесса. — Всё равно ты мне спину разодрала!

Принцесса выдёргивает лодыжку из моих ладоней и поднимается на ноги в темноте. Возится подо мной, словно собирая себя по частям. Я слышу, как она глотает стоны. Потом тишину разрезает надсадный хруст её коленок. Мгновение спустя Принцесса налетает на меня, едва не опрокидывая на пол.