Цвет мести - [39]

Конторсионистка[9], как она сама себя называла, и хотя Перн не знал точного значения этого слова, он как раз начинал понимать. Она была не больше пяти футов роста, и всё же умудрилась поместиться в маленький деревянный ящик в четверть своего размера. Её ноги каким-то образом оказались за плечами, руки, казалось, выгнулись назад, а кисти пропали из вида под лужей человеческой плоти в ящике. Её лицо глядело на них, словно одна из собак-грызунов, живущих в пустыне, которые зарываются в песок, оставляя на поверхности лишь глаза и нос, ожидая в засаде проходящих мимо насекомых.

– Хм… – вот и всё, что сказал Шустрый. Перн был с клиентом уже несколько месяцев, и ещё ни разу не видел, чтобы тот не нашёлся, что сказать. – Чё думаешь, Сузку?

Перн взглянул на Шустрого и пожал плечами. По правде говоря, ему сложно было понять, что он видит. Казалось невозможным сформулировать любой словесный ответ.

Шустрый фыркнул, и казалось, собрался сплюнуть, но потом передумал.

– Ты можешь… хм… вылезти оттуда?

– Да сэр, – Голосок у неё был высокий и в то же время тихий.

– Ну так вылезай.

То, как женщина извлекала себя из ящика, выглядело ещё тревожнее, чем то, как она туда помещалась. Сначала высвободились ноги, потом зашевелились руки, выгнувшись так, словно в теле у неё не было костей. Появилась кисть, потом другая, они взялись за края ящика, и женщина начала подниматься. Всё больше её тела показывалось над деревянным ящиком, и через несколько секунд женщина раскрутилась и встала перед двумя мужчинами, обнажённая, как в день появления на свет, и без единого волоса на теле. Она быстро опустила глаза и стояла, ожидая инструкций Шустрого.

Она не была красивой по сравнению с множеством женщин, которых Перн привык видеть в услужении Шустрого. Он находил её безволосость обескураживающей, не говоря уже о том, что её тело казалось детским. А Шустрый всё равно смотрел на неё плотоядно.

– Ты всё время делаешь это голая? – спросил он.

– Да сэр. В одежде это невозможно из-за трения.

– Ясно, – сказал Шустрый, кивая. – Трение, ага.

Женщина улыбнулась. У неё не хватало переднего зуба, и глаза были разного цвета. Перн обнаружил, что очарован абсолютной странностью этой женщины.

– Ну, кажись, ты нанята, – сказал Шустрый. – Чё скажешь, Сузку?

Перн не мог придумать никакого ответа, так что просто стоял и смотрел на женщину с её тонкими, как веточки, руками и ногами, и крошечной грудью. На миг она встретилась с ним глазами и отвела их, стеснённая его взглядом. Её аура была прозрачной и очень маленькой, почти незаметной.

– Ага, – сказал Шустрый, поняв, что Перн не собирается отвечать. – Выметайся и скажи Ярдли, что тя наняли. Он найдёт те место, где спать, и пристроит куда-нть. Но не давай ему себя трахать.

Женщина на миг встревожилась, потом кивнула и попятилась в дверь, прихватив с собой свой маленький деревянный ящик. Спустя несколько секунд она скрылась за дверью, которая захлопнулась за ней с громким стуком, эхом разнёсшимся по кабинету Шустрого.

– Пожалуй, эту бы я сам первым попробовал, – сообщил Шустрый, ухмыляясь Перну. Тот уставился в ответ с невозмутимым выражением на лице. – Если только этого не хочешь ты, Сузку. Вроде как она тя зацепила, а? Может, присунешь наконец свой хер куда-нть.

– Я хаарин, – заявил Перн.

– Ага, – со вздохом сказал Шустрый. – Эт ты, да.

Перн кивнул и вернулся на свой пост перед столом Шустрого, между ним и дверью. С начала своего контракта почти за три месяца Перн стал свидетелем семи покушений на жизнь своего клиента и способствовал предотвращению по меньшей мере двух из них. На самом деле его клиент предпочитал самостоятельно предотвращать эти покушения – Шустрый вполне способен был предотвратить всё, кроме самых решительных и опытных убийц. Временами Перн чувствовал себя почти излишним, но суждения были не его заботой. Того факта, что его клиент оплатил услуги хаарина, несомненно было достаточно, чтобы отпугнуть множество потенциальных желающих напасть.

Шустрый обошёл огромную отполированную деревянную плиту, служившую ему столом, плюхнулся в кресло, откинулся на спинку и положил ноги на блестящую деревянную поверхность. Каждый день рабы чистили и полировали стол, но никому не удавалось убрать царапины, появлявшиеся от ног Шустрого.

За исключением вычурного стола, кабинет Шустрого был аскетичным местом. Никакого камина, поскольку в Чаде не бывало по-настоящему холодно. Никаких книжных полок, поскольку книги могли бы открыть безграмотность Шустрого. В двух больших шкафах хранился большой выбор одежды – от самых модных нарядов до грязных лохмотьев и кожаных доспехов. На небольшой стойке располагалось множество разнообразного оружия, большая часть которого никогда не использовалась. Перн уже отлично знал, что его клиент вооружён до зубов, даже когда казалось, что он с пустыми руками. На восточной стене между дверьми и столом красовалась грандиозная картина с мужчиной весьма королевского вида. Изображение усопшего лорда Грегора Х'оста. Шустрый заявлял, что терпеть её не мог, но она напоминала людям, что он оставался единственным сыном Х'оста, хоть и бастардом.