Цвет черёмухи - [5]
Когда Сомов вышел за ворота, Лукерья догнала его и сунула в руки банку со смородиновым вареньем.
Дверь, что вела в дом Истоминых, была обита по краям медью. От времени медь позеленела, а кольцо, также медное, горело на солнце, отполированное руками. Сомов толкнул дверь, прошёл через сени, открыл дверь, ведущую в комнаты. На кухне никого не было. Поставив банку с вареньем на стол, Сомов заглянул за занавески. На— денька крепко спала в своём кресле. На коленях её лежала книга. В углу стояла кровать, у окна письменный стол с резными ножками. Напротив в широкой черной раме висело зеркало. Из Надиного окна был виден их маленький садик, в котором росли четыре диких яблоньки. Залетевшая пчела гудела и билась о стекло. Сомов подошёл, распахнул раму, и пчела вылетела. Под яблоньками стоял голубой улей. Открывая раму, Сомов стукнул ею об угол, и от этого стука Надя проснулась. Вначале она не увидела Сомова, а посмотрела в сторону кухни. Потом, повернув голову к окну, вскрикнула. Сомов смутился.
— Я вас нечаянно разбудил, простите.
— Это вы?! Егор Петрович? Вы так против света встали, что лица вашего не видно. Садитесь! — И Надя указала Сомову на стул с высокой спинкой. Он сел напротив Наденьки.
— Я вам варенье принёс, тётя прислала.
— Спасибо… А разве бабушки нету?
— По-моему, дома нет никого.
— Ну да! Она в это время уходит доить корову. Вы знаете, где пасётся стадо?
— Нет, — признался Сомов.
— Стадо пасётся вон там, на горе, у берёзовой рощи. Между прочим, там во ржи живут перепёлки. Если вы не уедете до осени, то увидите, как их тут много. Когда вы собираетесь уезжать?
— Не знаю, — ответил Сомов. — Буду жить, пока не прогонят.
— Вас не прогонят… — грустно сказала Наденька, — вы сами уедете… Я сегодня с утра читаю Тютчева, и мне очень грустно. Вы знаете, с тех пор как я попала в аварию, я очень переменилась. Я совсем другой была.
Надя отворила настежь окно.
— А вы знаете, что мой дед с вашим отцом были вместе на фронте?
— Да, я знаю.
Сегодня Надя краснела не так часто. Она внимательно вглядывалась в лицо Сомова, будто хотела спросить что-то важное, а говорила о другом.
— Что-то вас беспокоит? — спросил Сомов.
— Нет. Я вас во сне видела. Во сне вы другой.
— Хуже или лучше?
— Нет. Просто другой. Я вас с женой видела. Где ваша жена?
— Мы с ней разошлись.
— Да?! — Надя вспыхнула и быстро проговорила: — Вы… Я поняла… Вы забыть её приехали? Да?
Сомов усмехнулся:
— Нет. Просто развеяться. Раньше, в старые времена, ездили на воды, а я вот приехал на родину.
— А я очень рада, что вы приехали. Мне в последнее время очень тоскливо. Расскажите что-нибудь. А то я всё читаю или радио слушаю. Когда была зима, очень было тоскливо. Только печка выручала. Я люблю смотреть на огонь. А вы что любите?
Сомов отвернулся от Наденьки и пошёл к окну. "А в неё можно влюбиться", — подумал он.
— Что? — ещё раз переспросила Надя.
— Я люблю просто жить, дышать, есть, рисовать. Пожалуй, больше всего люблю своё дело. Раньше бы я сказал это сразу.
— А почему сейчас нет?
— Что-то изменилось во мне. Наверное, я стал менее счастливым и более удачливым.
— А почему вы разошлись с женой? Она перестала вас понимать?
— В жизни так получается… Вдруг я начал чувствовать, что мне лучше, когда её нет. Когда мы разошлись, мне стало спокойнее. И вот прожили, кажется, немало, а ничего не осталось в памяти. Почему-то помню запах духов и много разной одежды. Как в театральной костюмерной.
— А вы садитесь, садитесь! — вдруг жарко, почти испуганно сказала Надя.
Сомов сел. Теперь он сидел спиной к свету и очень хорошо видел её лицо. Тёмные волосы чуть завивались на концах и у висков. Сзади они были связаны одним пучком. Лоб — высокий, чистый, словно натянутая бумага. Всякое чувство, возникающее в ней, тут же отражалось на её лице.
— На вас можно смотреть не отрываясь! — вырвалось у Сомова.
Наденька вскинула на него свои огромные синие глаза и улыбнулась.
— Вы сейчас сказали так, как мне Пётр Сергеевич говорит. У нас врач молодой, Пётр Сергеевич, так он меня навещает. Он только недавно закончил институт и играет на баяне.
— Мне о нём Усольцев говорил, — вспомнил Сомов.
— Так у вас уже был Усольцев? Валентин Сидорович очень хороший, но, по-моему, неумный. Да, не умный, но хороший… Он тоже бывает у меня. Только редко. И вообще, кроме Цыпина, у меня редко кто бывает. Даже папа с мамой редко. Им некогда. У мамы больное сердце… Когда случилось со мной… Знаете, как это случилось? Нет?
Сомов покачал головой.
— Очень неожиданно, и я ничего не поняла. Я бежала из школы. Наш дом почти рядом со школой, надо только дорогу перебежать. И я всегда перебегала и привыкла… Я заметила его, то есть её, машину, совсем рядом. Такой синий самосвал. И всё. Пришла в себя в больнице. Ничего не почувствовала… Я долго лежала. Ваша бабушка сшила мне матрасик и набила его просом. Вы знаете, от проса пролежней не бывает. Я до сих пор сплю на просе. — Она вдруг смутилась. — Простите, Бог знает что говорю…
Сомов подошёл к Наде, взял её руку в свою. Рука была лёгкой и чуть влажной. Сомов наклонился и поцеловал дрогнувшие пальцы.
— Зачем вы? — тихо спросила Надя.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.