Цвет черёмухи - [19]
Увидев входящего Сомова, Семён поднялся с табуретки:
— Не мешаю?
Он всегда говорил эти слова и никогда не здоровался.
— Нет, что вы!
— Благодарю!
Бляхин сегодня был в чистенькой, полосатой, сильно застиранной рубашке. Жидкие светлые волосы свои он аккуратно пригладил. Нос пуговкой, красный, словно от постоянного насморка, он смешно морщил. Бляхин не был женат. Так случилось, что по молодости лет все ему отказывали, и он, испугавшись дальнейших неудач, стал жить один с матерью. Мать он любил, и любил как-то болезненно. Купил аппарат, мерил ей давление, заставлял сидеть на диете. Выжившая из ума старуха во всём соглашалась с сыном. Вот и сейчас он начал с этого разговор с Сомовым:
— Напоил сейчас мать аспирином и уложил в постель. Вчера она работала на огороде, сегодня, чувствую, нездоровится ей — давление прыгает! Она меня в гроб вгонит! — Сказав, Бляхин поджал губы, словно обидевшись, что она его вгонит в гроб. — А я сегодня утром, как нарочно, муки творчества испытал! Вы сегодня испытывали?
— Я их не испытываю… — вяло ответил Сомов. Бляхин его смешил и в то же время раздражал.
— Нету экстаза? — серьёзно спросил Бляхин.
— Ага! Нету…
— Гаврюшкин… Вы не знаете, случаем, Гаврюшкина?
— Нет, — признался Сомов, — не знаю.
— В райцентре он живёт. Большой поэт! Косая сажень в стихах! Тот, если экстаза нет, — стаканчик красного… — Бляхин потупил полысевшую голову и замолчал.
Лукерья во дворе ставила самовар и разговаривала с Марьей Касьяновной. Сомов только видел их, но не слышал. Но по жестам их, по выражению лиц был уверен, что говорят они о Наде.
— Я вот, например, Пушкина не люблю, — заговорил снова Бляхин. — А Светлова уважаю! У Пушкина не поймёшь, а у Светлова всё понятно. У Рождественского хорошо!
Пришёл Цыпин.
— Гигант! — завопил он, увидев Бляхина. — Невеста твоя приехала! — Вадим Сергеевич залился шелестящим смехом. — Егор Петрович, вы его невесту не знаете? Не знаете, да? — И Цыпин опять покатился со смеху. Бляхин густо побагровел.
— Где это вы её видели?
— На пароме! Насколько я понимаю, жить она будет у паромщика.
— Пусть живёт… Яшка её хоть бить не будет!
— Егор Петрович, а ведь у него действительно невеста есть!
— Какая она мне невеста! Всё она врёт! А вы, как врач, должны бы пресекать эти разговоры. Она как одета?
— Вполне прилично! Егор Петрович, невеста эта — того! — И Цыпин повертел пальцем у виска. — Роза Линь-кова! Роза, Роза, вянет от мороза! — завопил Цыпин. — Ага, того! Она живёт в Линьках. Там всего восемь домов и одни старики. Зимой, честно, живут только благодаря этой Розе. Она по любому морозу, по любому снегу идёт в магазин за хлебом. Берёт мешок, и, верите, — с мешком обратно. Итого, сорок пять километров! А любит она попеременно — то Бляхина, то Яшку-перевозчика. Ну, Яков не особенно в счёт, Яков пьющий зело! А что касается товарища Бляхина, то тут… Любовь!
— Дура она! Дура! Болтает, и всё… А вы как врач…
— Бляхин! — остановил его Цыпин. — Она одета очень прилично. Егор Петрович, если она одета нормально, — значит, в данный момент она в уме. Значит, Семён нынче любовь раскрутит! — И Цыпин покатился со смеху.
Появилась Надя. Сомов встретил её на кухне.
— Кто у вас? — спросила она.
— Цыпин и Бляхин.
— Я видела сегодня Розу. Ты её не знаешь?
— Только что Цыпин рассказывал.
— Бедная… — Надя хотела проехать в мастерскую, но Сомов удержал её.
— Ты до сих пор то на "вы" со мной, то на "ты"!
— Егор! Если бы я… Если бы ты мог… Мне видеть тебя — какой-то восторг! И я не знаю, бывает ли так? Но как только вижу тебя, теряюсь и говорю глупости, как вот сейчас! Егор, а давай завтра пойдём на тот обрыв.
— Нет-нет! Завтра — к реке.
— Хорошо… — Наденька взяла его руку и поцеловала. Она теперь часто целовала его руку. Целовала и прижималась щекой к его ладони. Егор ощущал её нежную кожу, чувствовал, как бьётся пульс на её шее. От Наденьки всегда пахло свежестью. В эти мгновения Сомов готов был встать перед ней на колени, объясниться ей в любви. Он видел мысленно, как она вспыхнет, как он станет целовать её чуть припухлые губы… Как близко-близко увидит её синие глаза…
Сомов понимал, что Надя — это и есть та самая девушка, которая ему судьбой завещана. И будь она здорова, он бы женился на ней не раздумывая! "А будет ли вообще она здорова? — думал Сомов. — Возможно ли после такой болезни выздоровление?" И не знал, что себе ответить.
За окном показался Усольцев с женой.
— Гости идут… — тихо сказал он Наде. Она улыбнулась и быстро уехала.
Усольцевы принесли черёмуховой наливки, долго рассказывали, как её делают. Сомов внёс самовар. Наденька за это время успела сделать карандашный набросок Бляхина. Все разглядывали, в том числе и Семён, и все, кроме него самого, находили, что хорошо.
— Меня лучше в профиль рисовать! В профиль всегда похоже выходит, — говорил Бляхин. Он, хоть и не находил вовсе сходства, был очень доволен, что привлёк к себе внимание. Даже раскраснелся от удовольствия.
Когда разлили чай и добавили в него черёмуховой настойки, прибежала Рита Цыпина.
— Вы видели, Роза приехала! Я как раз из больницы выхожу, вижу — она… В белом платье! Братцы, честное слово, в белом платье!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.