Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма - [11]

Обратный удар последовал сразу за включением установки. Питание снаружи отключилось, но установка продолжала работать за счёт энергии, выделяемой каналом (Юся зовёт его линзой) переброски, который держался ещё две секунды после того, как приборы зафиксировали перемещение объекта.

Чудовищное самоуправство Юси, который в последний момент влез в установку со своими очумелыми ручками, стоило мне бесконечно долгих секунд прощания с жизнью. Я понял, что вновь дошёл до предела.

Впервые такого предела я достиг пять лет назад, во время довольно странных и антинаучных приключений, когда мы с Юсей обрели друг друга и семью. Но полгода на острове Понпеи в Микронезии смягчили мой тяжёлый подростковый нрав, мы жили в своё удовольствие, не думая ни о чём, и Лэйла со Змеем, наши приёмные родители, тоже не знали с нами проблем. Мы с Юсей жадно учились, закончили экстерном школу и готовились поступать в лучший технический вуз мира — Массачусетский университет.

Так далеко мы собирались уехать ещё и по той причине, что Лэйла, наконец, забеременела, и у неё со Змеем должен был появиться свой собственный ребёнок. Любовь к родичам, как говорят в России, прямо пропорциональна расстоянию до них, поэтому мы с Юсей решили остаться любимыми детьми на расстоянии, чем докучливой обузой под боком. Расчёты оказались верными: Змей звонил едва ли не каждый уик-энд и требовал подробных отчётов о наших успехах (он терпеть не мог электронную почту). Лэйла, едва родила, засыпала нас фотографиями нашей сестры Виктории (это она в честь нашей уральской соседки назвала). Красоты новорожденных младенцев мы не понимали, но на каникулах, подержав кроху на руках, исполнились неподдельной нежности к сестре, пусть и неродной.

Учёба нас затянула очень сильно, но Юся больше налегал на экспериментальную физику, а я — на теоретическую. Перспективы мы перед собой видели разные, и трудно было предположить, чем же мы будем заниматься в будущем.

И вот оно, будущее. Новенькая, специально для проекта отведённая лаборатория, опытная модель телепортирующего устройства, которому мы даже названия придумать не успели. Вернее, устройство ничего не телепортировать не будет. Оно только откроет портал, через который мы переместим макрообъект (шарик для пинг-понга) из точки А в точку В.

После первого взрыва мы договорились во всём следовать плану, и я, чего греха таить, купился. Юся прекрасно умеет усыплять внимание. Он соглашается, подсказывает, как легче реализовать ту или иную задумку, всем вокруг говорит, какой молодец его брат, а под конец наносит предательский удар в спину, говоря, что всё надо делать не так, а вовсе даже наоборот.

Вот и сейчас Юся предложил снова изменить ход эксперимента, буквально перед самым его началом.

— Смотри, — сказал он, и открыл фальшпанель, за которой прятались все электронные схемы и блоки устройства: — Вот тут мы меняем полярность, этот блок становится ненужным, там добавляем сопротивление, диапазон частот увеличится, и всё пойдёт, как по маслу. И вот ещё, Саймон специально эту плату сделал, если в том месте перегорит.

Разумеется, я тут же разозлился (в последнее время это происходит всё чаще и чаще):

— Ты рехнулся?! Ты помнишь, что в прошлый раз было? И ты какими-то незначительными переменами хочешь компенсировать выброс?

— Егор, ты не понимаешь! — и Юся затянул свою любимую песню про заговор, про какого-то «крота-саботажника», который специально подослан, чтобы сорвать эксперимент.

— Окунись в алебастр! — рявкнул я (это единственное ругательство, которое я себе позволяю, и которое доходит до Юси). — Никаких блоков, никаких плат, никаких шпионов. А Саймону я ещё хвост накручу, за то, что он за моей спиной с тобой шепчется.

Обычно с алебастром хорошо доходит, Юся знает, что это уже предел. Однако нынче, видимо, шлея крепко попала ему под хвост.

— Да я всё просчитал, вот, посмотри, — он протянул мне свой карманный компьютер, — я же специально тебе схему подсказывал, чтобы лишние детали казались важными, и именно их надо было испортить. Я и программу писал, чтобы…

— Юся, нет, — сказал я.

КПК в его руке зазвонил, но Юся в сердцах швырнул его об пол, только брызги в разные стороны.

— Я тебя подводил когда-то? — завёл он свою старую песню. Знает, что подвёл, но так же знает, что я ему никогда об этом не напомню.

В девяносто девятом по вине Юси — хотя он и не мог предположить, что так получится — погибли люди. Много людей. Больше десяти тысяч. Мы не говорили с ним на эту тему никогда, и я знаю, что где-то в глубине души Юся очень сожалеет о своём необдуманном поступке. Я верю в его интуицию, но рисковать жизнями людей мне по вполне понятным причинам не хочется.

— Никаких изменений, — повторил я.

— Ну почему, всё ведь в рамках эксперимента, даже заземление получится, если излишек образуется.

— Не испытывай моё терпение. Мы всё сделаем, как задумали раньше. Если всё пойдёт, как надо, следующий этап будет полностью твой.

— Да я что, из конца-то в конец, для себя прошу, что ли? Пойми — если эта сволочь опять умудрилась влезть в систему, она опять чего-нибудь напортачила. Я в прошлый раз затем и переделал всё, чтобы беды не вышло. Если мы сейчас не внесём изменений, может обойтись не только взрывом, но и трупами, понимаешь? Егор! Мы ведь скакнуть можем вообще до Нобеля! Ты автор идеи, я её только реализовывал, ни слова не скажу против! Разреши мне сделать по-своему, ну, признай, что я прав, до того, как я окажусь прав!