Crudo - [31]
Источники цитат
«Меня всегда смущала дешевая 12-дюймовая плитка за спиной спикера в ООН. Будь моя воля, я бы заменил ее на красивые мраморные плиты»:
@RealDonaldTrump,
твиттер, 3 октября 2012 г.
______________________________________
«Желания коренятся так глубоко, что невозможно их отделить от тела»:
Kathy Acker,
Great Expectations
(Grove Weidenfeld, 1982), p. 127.
______________________________________
«изящнее моей вагины»:
Кэти Акер,
открытка Джонатану Майлзу,
20 декабря 1982 года —
Chris Kraus, After Kathy Acker
(Allen Lane, 2017), p. 204.
______________________________________
«всегда клиент проститутки, а не сама проститутка»:
Zoe Leonard,
I want a president, 1992.
______________________________________
«я кошмарное чудовище. Я слишком уродлив, чтобы показываться миру»:
Kathy Acker,
The Adult Life
of Toulouse Lautrec [1975],
in Portrait of an Eye:
Three Novels (Pantheon, 1992), p. 194.
______________________________________
«я думала, я такая невидимая, что меня не замечают»:
Kathy Acker,
Translations of the Diaries
of Laure the Schoolgirl [1983],
in Eurydice in the Underworld
(Arcadia, 1997), p. 107.
______________________________________
«Я родилась в бедной семье в Сент-Хеленс, остров Уайт. В 1790 году. В детстве я жила впроголодь»:
Kathy Acker,
The Childlike Life
of the Black Tarantula [1973],
in Portrait of an Eye, p. 10.
______________________________________
«Я еще никогда в жизни не видел такого ужаса, какой был в глазах у группы юношей, которые сбежали из Мосула и ожидали своей очереди на досмотр – им предстояло доказать иракским пограничникам, что они не бывшие бойцы ИГ. Двое мужчин призывного возраста прошли в палатку на допрос. Через два часа их отнесли на носилках в полевой госпиталь, всех в крови»:
Patrick Cockburn,
End Times in Mosul,
London Review of Books,
Vol. 39, No. 17, 17
August 2017, pp. 25–6.
______________________________________
«Я родилась безумной в Барбикане»:
Kathy Acker,
The Childlike Life
of the Black Tarantula,
in Portrait of an Eye, p. 23.
______________________________________
«У меня не все дома»:
Кэти Акер,
письмо Джексону Мак Лоу,
7 июля 1973 года —
Chris Kraus, After Kathy Acker, p. 82.
______________________________________
«Пожить бы еще той двойной сексуальной жизнью в Сан-Франциско и т. д.»:
Кэти Акер,
письмо Джексону Мак Лоу,
7 июля 1973 года —
ibid., p. 85.
______________________________________
«дерево – это мир, а мир – это ее спина»:
Kathy Acker,
Blood and Guts in High School
с. 47 (Pan Books, 1984), p. 47.
______________________________________
«Я действовала по наитию. Я всё еще была в ванной – на месте преступления. Я даже не вставала. Я печатала, печатала, печатала»:
Amber Amour,
Why I Instagrammed My Rape,
Marie Claire, 6 June 2016.
______________________________________
«Своим первым указом в должности президента я велел обновить и модернизировать наш ядерный арсенал. Сейчас он больше и мощнее, чем когда-либо… Хотелось бы надеяться, что нам никогда не придется использовать эту мощь, однако наша нация всегда будет мировым лидером по силе!»:
@realDonaldTrump,
твиттер, 9 августа 2017 г.
______________________________________
«Город в панике. Террористы с бомбами вот-вот захватят власть!»:
Kathy Acker,
The Adult Life
of Toulouse Lautrec,
in Portrait of an Eye, p. 205.
______________________________________
«Может, ты умираешь, и тебе уже всё равно. Тебе больше нечего сказать. В пустоте, в серой завесе почти исчезают под водой острова»:
Kathy Acker,
Florida,
in Literal Madness
(Grove Press, 1987), p. 397.
______________________________________
«плоть на тыльной стороне его ладоней болталась, как мокрая газета»,
«большинство тел обнаженных, обгоревших дочерна лежало лицом вниз»,
«круглые черные комочки лежат на песке»,
«ребенок пытался сосать грудь своей мертвой матери»:
Kathy Acker,
My Death My Life
By Paolo Pasolini [1984],
in Literal Madness, p. 315.
______________________________________
«всё, чего я хочу, это тотальная война»:
Kathy Acker,
ibid., p. 233.
______________________________________
«мерзкие прогнившие лица из страшилок»:
Kathy Acker,
Kathy Goes to Haiti [1978],
in Literal Madness, p. 86.
______________________________________
«Нам нужно услышать друг друга без ненависти в сердцах»:
@FLOTUS,
твиттер, 12 августа 2017 г.
______________________________________
«Утверждают, что в 40-е годы произошел Холокост, когда информация была ровно в шесть миллионов раз более труднодоступна, чем сегодня. К тому же все „доказательства“ держали за железным занавесом, и никто толком не мог исследовать места, где всё происходило, до 90-х годов»:
Andrew Anglin,
Daily Stormer, 12 August 2017.
______________________________________
«доказательств того, что в трудовых лагерях от истощения и болезней погибло много людей»:
Andrew Anglin,
ibid., 12 August 2017.
______________________________________
«Вот что вам надо знать: в Руанде после геноцида всюду находили тайники с оружием. Памятник конфедерату тут ни при чем – на самом деле, это пробный захват маленького города группой ополченцев. Простите, но вы должны это понимать. За всем этим кроится план куда больший. Не сомневайтесь. Ничто не принимайте за данность»:
В тридцать с лишним лет переехав в Нью-Йорк по причине романтических отношений, Оливия Лэнг в итоге оказалась одна в огромном чужом городе. Этот наипостыднейший жизненный опыт завораживал ее все сильнее, и она принялась исследовать одинокий город через искусство. Разбирая случаи Эдварда Хоппера, Энди Уорхола, Клауса Номи, Генри Дарджера и Дэвида Войнаровича, прославленная эссеистка и критик изучает упражнения в искусстве одиночества, разбирает его образы и социально-психологическую природу отчуждения.
Необоримая жажда иллюзии своего могущества, обретаемая на краткие периоды вера в свою способность заполнить пустоту одиночества и повернуть время вспять, стремление забыть о преследующих тебя неудачах и череде потерь, из которых складывается существование: всё это роднит между собой два пристрастия к созданию воображаемой альтернативы жизни — искусство, в частности литературу, и алкоголизм. Британская писательница Оливия Лэнг попыталась рассмотреть эти пристрастия, эти одинаково властные над теми, кто их приобрел, и одинаково разрушительные для них зависимости друг через друга, показав на нескольких знаменитых примерах — Эрнест Хемингуэй, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Теннесси Уильямс, Джон Берримен, Джон Чивер, Реймонд Карвер, — как переплетаются в творчестве равно необходимые для него иллюзия рая и мучительное осознание его невозможности.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
«Клуб для джентльменов». Элитный стриптиз-клуб. «Театр жизни», в котором снова и снова разыгрываются трагикомические спектакли. Немолодой неудачник, некогда бывший членом популярной попсовой группы, пытается сделать журналистскую карьеру… Белокурая «королева клуба» норовит выбиться в супермодели и таскается по весьма экстравагантным кастингам… А помешанный на современном театре психопат страдает от любви-ненависти к скучающей супруге владельца клуба… Весь мир — театр, и люди в нем — актеры. А может, весь мир — балаган, и люди в нем — марионетки? Но кто же тогда кукловод?
В книгу вошли повести и рассказы о жизни подростков. Автор без излишней назидательности, в остроумной форме рассказывает о взаимоотношениях юношей и девушек друг с другом и со взрослыми, о необходимости воспитания ответственности перед самим собой, чувстве долга, чести, достоинства, любви. Рассказы о военном времени удачно соотносят жизнь нынешних ребят с жизнью их отцов и дедов. Издание рассчитано на массового читателя, тех, кому 14–17 лет.
Писатель Сахиб Джамал известен советским читателям как автор романов о зарубежном Востоке: «Черные розы», «Три гвоздики», «Президент», «Он вернулся», «Когда осыпались тюльпаны», «Финики даром не даются». Почти все они посвящены героической борьбе арабских народов за освобождение от колониального гнета. Повести, входящие в этот сборник, во многом автобиографичны. В них автор рассказывает о трудном детстве своего героя, о скитаниях по Индии, Ливану, Сирии, Ирану и Турции. Попав в Москву, он навсегда остается в Советском Союзе. Повести привлекают внимание динамичностью сюжетов и пластичностью образов.
Бустрофедон — это способ письма, при котором одна строчка пишется слева направо, другая — справа налево, потом опять слева направо, и так направление всё время чередуется. Воспоминания главной героини по имени Геля о детстве. Девочка умненькая, пытливая, видит многое, что хотели бы спрятать. По молодости воспринимает все легко, главными воспитателями становятся люди, живущие рядом, в одном дворе. Воспоминания похожи на письмо бустрофедоном, строчки льются плавно, но не понятно для посторонних, или невнимательных читателей.