Crazy - [9]
— Что ты! Конечно же, нет!
Иван усмехнулся:
— Сделка состоялась. Поздно уже. Я пошёл.
Пока я, совершенно обалдевшая, стояла посреди комнаты, он обаял в коридоре мою маму, распрощался. Стукнула дверь. Ну и вечер!
— Алечка, кто это был?
Бедная мамочка, ко мне никогда никто, кроме Юльки, не заходил. Конечно, она не привыкла.
Я затрясла головой, бросилась ей на шею, обняла, а потом как завизжу:
— Мой друг, мама!
Никогда не встречала человека, который так быстро всё понимает и запоминает. Через месяц Иван уже нагнал программу, и нашим занятиям пришёл славный конец. Знала о них только Юлька. Когда я заявила, что учу с Иваном уроки, она обалдела. Виду, правда, не подала, но тут же спросила:
— Влюбилась?
Я подумала и кивнула. Что врать-то? Всё равно увидит. Не увидит, так догадается.
По-моему, Иван нравился не только мне… Но уточнять я не стала.
Иногда мы дружили втроём. Иногда — это три раза. Первый — вместе поехали за город, побродить по лесу. Второй — «Щелкунчик» в оперном. Иван пригласил. Я «Щелкунчика» уже смотрела года три назад, с мамой. Но сделала вид, что впервые. А Юлька, действительно, до сих пор балетами не интересовалась. Я за ней в театре наблюдала, как она головой и ногой качает. И как кособочится, чтобы Ивана плечом коснуться.
Домой шли пешком. Иван рассказывал о музыке. Про классицизм, романтизм, импрессионизм. Про всеми позабытого Баха. Оказывается, о нем лет пятьдесят не вспоминали. Потом вспомнили, да и то случайно. Теперь он великий, но ему-то от этого уже ни тепло, ни холодно. Или Бетховен. Как глухой мог такую музыку писать — не понятно! «Лунная соната» — пам-пам-пам, пам-пам-пам… Фантастика! А Сальери?! Он, может, никого и не травил. Сочинял себе свои оперы, а вот попробуй, исправь репутацию. Ещё Иван про Ленинградскую симфонию рассказал — Шостаковича. Как её в блокадном Ленинграде исполняли замёрзшими пальцами, а в домах в это время люди от голода и холода умирали.
Я раньше думала — музыка и музыка. Красивая или скукота. Оказывается, с ней не всё так просто!
Юльке тоже было интересно, только она всю дорогу морщилась и делала вид, что у неё нога натёрлась. Это чтобы Иван под руку взял. Думала, я такая наивная, ничего не вижу и не понимаю. Ну, он и взял, конечно. После этого мне стало скучно, я сказала, что не успела сделать уроки, голоснула маршрутку и уехала. Пусть себе гуляют.
Про третий раз я расскажу подробнее, потому что это было — вообще!
Как-то я пришла из школы, а у нас дома дядя Вова Решетов, мой учитель. Я так обрадовалась! Он уезжал за границу, и мы жуть сколько не рисовали. По-моему, он тоже обрадовался. Пока мама нас обедом кормила, я извертелась вся. Наконец она сказала: «Вовочка, мы обо всём с тобой поговорили. Поступай, как знаешь. Сейчас можете идти к Альке, я вам мешать не буду». Я бросилась доставать краски, карандаши, бумагу, но дядя Вова меня остановил:
— Подожди, Алевтина прекрасная, сегодня никакого рисования не планируется. У меня тут одна задумка созрела. Только сначала покажи свои работы. Старые, и которые без меня рисовала. Надеюсь, не бездельничала?
Любимый дяди Вовин вопросик. Я расплылась в улыбке.
— Конечно, нет! Много нового. Только оно всё какое-то…
— Какое? Рисовать, что ли, разучилась?
— Нет. Оно… переживательное.
— Ух, ты! Никак влюбилась?
Представляете? Прямо так, с ходу. Вот же проницательный! Хотя, что удивляться: он художник. Отличный художник! Ему по-другому нельзя. Станет, например, человека рисовать, настроение не уловит, что ж тогда за человек получится? Среднеарифметический.
Я вот как пробовала. Рисуешь лицо. Никакое. Потом карандашом чуть-чуть губы поднимаешь — заулыбалось. Брови около носа опускаешь — насупилось. Пару линий — постарело… Вот бы в жизни так просто! А, может, оно и есть просто? Только мы сами всё усложняем. То есть пора уголки губ поднять, а мы сами себе морщины рисуем и брови супим? И носимся везде с этим образом, как с писаной торбой?
Так, это философия. Возвращаюсь к дяде Вове.
— Ух, ты! Никак влюбилась?
Я покраснела и головой киваю.
— Молодец, Алька. Давно пора.
Я даже назад откраснела. Ничего себе!
— Так мне же только четырнадцать!
— Ну и хорошо. Замечательный возраст. Я не замуж тебе выходить предлагаю. Некоторые ещё в детском садике влюблялись. Я, например.
— В садике не считается. Подумаешь, любовь-морковь.
— Ничего подобного. Любовь в любом возрасте уважать надо. Какая разница, сколько лет. Переживания-то настоящие.
Вот послушай. Мне тогда года три было или четыре. Я по уши влюбился в бабушку из музыкального зала. Она приходила к нам в малышовую группу — старенькая, седая, добрая, — забирала нас и вела разучивать детские песенки. Все мои согруппники старались, выводили нотки, а я смотрел и молчал.
— Как её звали?
— О, это заслуживает отдельного внимания. Звали её Лидия Степановна. Но мне папа в ту пору читал книжку «Жители морей и океанов», поэтому моя первая любовь превратилась в Мидию Рапановну.
Я засмеялась. Дядя Вова тоже улыбнулся.
— Что, весело? Около года каждый вечер перед сном я прятал голову под подушку — от избытка чувств — и просил маму придумывать любовные и невероятно героические истории.
Ох уж эта Светка Пипеткина! Лесная фея, а ведет себя, как самая настоящая кикимора! Оно и понятно: когда речь идет о жизни не только леса, но и целого города, все становится с ног на голову. Друзья кажутся врагами, враги превращаются в друзей… Да что объяснять! Сами прочитаете.
Больше двух тысяч лет назад на Крымском полуострове процветал могучий греческий город Херсонес. Там жил четырнадцатилетний мальчишка, не совсем обыкновенный, хотя и похожий на своих сверстников – такой же смелый, честный, спортивный, как многие молодые граждане Херсонеса. Отличался он только тем, что обладал даром ясновидения и хранил тайну, доверить которую смог лишь двадцать три века спустя нашему современнику – подростку из города Севастополя. Для среднего школьного возраста.
Получить в подарок букетик мухоморов, поболтать с волком, познакомиться с сестричками-русалками, живущими в городском пруду, совершить кучу глупостей и не меньшую кучу добрых и полезных дел… Все это возможно, если твоя подружка – кикимора болотная. Когда Татьяна Корниенко, автор книги, которую вы держите в руках, встретила эту необычную девицу, сразу поняла, что обязательно должна познакомить с ней еще кого-нибудь. Например, тебя. Не боишься? А зря. Кикимора все-таки…
Этим летом Саммер Эверетт отправится в Прованс! Мир романтики, шоколадных круассанов и красивых парней. На Юге Франции она познакомится с обаятельным Жаком… Или она останется дома в Нью-Йорке… Скучно? Едва ли, если записаться на курс фотографии вместе с Хью Тайсоном! Тем самым Хью Тайсоном, в которого она давно влюблена. Этим летом Саммер будет невероятно счастлива… и невероятно разбита. Ведь от себя не убежишь, как и от семейных секретов, которые ей предстоит раскрыть.
В августе 42-го герои повести сумели уйти живыми из разбомбленного города и долгие месяцы жили в эвакуации, в степном заволжском селе. Но наконец в апреле 1943-го сталинградские дети стали возвращаться в родной дом и привыкать к мирной жизни — играть, дружить, враждовать, помогать друг другу и взрослым.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.