Crazy - [7]
Как я испугалась этого — «у другого»! У меня даже вместо нормального ответа какой-то захлёб получился:
— Не надо у другого! Зачем у другого? Я тебе по всем предметам расскажу. Когда рассказывать? Хочешь, прямо сейчас? Хочешь?
— Нет, прямо сейчас не хочу!
Он улыбнулся. Как тогда, в парке. Мне стало стыдно, и я еле слышно пробормотала:
— Ну, тогда я пойду. Ты когда соберёшься позаниматься, предупреди.
— Подожди! Можно тебя попросить ещё об одной услуге?
— Какой?
— Ты же рядом с парком живёшь. Я тоже. Давай там сегодня вечером встретимся. Поболтаем. О классе, школе, вообще…
Ни-че-го се-бе! Это же самое настоящее свидание! Думаю, мои щёки и уши запылали чуть позже вырвавшегося вперёд «Давай!».
Иван ушёл. И у меня, наконец, включились мозги. Что я, я (!), могу рассказать о классе? Они встречаются, куда-то ходят, где-то тусуются. Как-то наши мальчишки параллельным морды били. Потом всех к директору вызывали, с родителями. Слышала, что это — дело чести. А о подробностях даже не спросила. Потому что, если каждый день — Мойдодыр, Мойдодыр — какой дурак сам нарываться станет? И кто во всём этом виноват? Признаваться самой себе не хотелось, врать тоже. Мойдодыриха психованная.
До вечера я ничего не ела. Не хотелось. Только в душ залезла и школьную юбку с блузкой выстирала, потому что мне всё время кошатиной воняло.
Мама очередной раз решила, что я заболела, и сильно расстроилась. Ну, это для нас репертуар обычный. Через день случается. Но на себя в зеркало я всё же посмотрела. Да-а-а! Щёки красные, глаза блестят, как у Булгаковской Маргариты, когда она мазью перед балом мазалась. Я вечером так маме и сказала, когда в парк пошла:
— Ну, я полетела!
Вот интересно, если стать невидимой, кому бы я первому стёкла расколотила?
Вечер — это, конечно, громко сказано. Было совсем детское время. Даже темнеть не начало. Всего пять. Полететь-то я полетела, но ровно до второго этажа. Там остановилась и стала думать, что скажу Ивану. Ничего не решила, потом вспомнила, что он может прийти с Боней, и расстроилась окончательно.
К моей тайной радости, Иван был без Бони. Наверное, всё-таки заметил, что вчера я его испугалась, и решил не рисковать. Если так, то это делает ему честь. Красиво звучит: «Сударь, ваша внимательность делает вам честь!»
Ничего такого я, конечно, не сказала. Просто — привет! Он ответил, и мы пошли по жёлтой платановой дорожке, шурша лиственной мишурой. А что, не мишура? Весной дерево себе новые листья отрастит. Потом они пожелтеют, опадут. Снова вырастут. Только ствол и ветки проживут настоящую жизнь. Что там в этом плане у деревьев? Жара, холод, засухи, ливни, грозы. Какой-нибудь придурок на стволе своё имя накарябает, ветку обломит… Совсем как у нас. Интересно, сможет Иван во мне увидеть не только «листья»?
Разговаривать с Иваном было — супер! Минут через пять я перестала трепетать нервами и задавать себе глупые вопросы. Только умные. Потому что Иван из любой темы вытягивал что-нибудь необычное. До чего сам додумался. Как будто ему не четырнадцать, а двадцать или все сорок. Со мной до этого никто так не разговаривал. С Юлькой мы больше по верхам или сплетничаем, с мамой — дом, школа. Но самое главное, я видела, что он не красуется перед хлопающей глазками козой. Ему интересно моё мнение. Мы даже один раз поспорили, и я победила!
Честно, я перестала понимать, где я, сколько вообще времени. Но потом запахло костром, и меня словно по башке — бац! Потому что дворничихи могут жечь какие-нибудь провода, пластиковые бутылки, которые в огне выделяют смертельные диоксины. Плечи предательски полезли вверх, голова втянулась, диафрагма остановилась, не желая качать отраву. В таких случаях я быстренько ретируюсь. Но Иван шёл медленно, с удовольствием вдыхая дым, и мне пришлось выбирать между приятным и полезным. Думаю, со стороны это было заметно, потому что он тут же спросил:
— Аля, ты чего? Тебе плохо?
Ну, что, подруга crazy? Приплыли? Начинается суровая правда жизни? Может, сразу обо всём рассказать? Чего врать-то? Всё равно завтра или послезавтра узнает. Ему в классе так распишут!
Я представила, как Иван засовывает мне какую-нибудь гадость в сумку, улыбается и говорит: «Мойдодыр! Это тебе подарочек!» Нет! Я резко остановилась.
— Аль, всё-таки, что у тебя произошло? Если не хочешь гулять, я уйду.
— Не уходи. — Я повернулась к нему. Чтобы глаза видеть. Они не солгут, когда будет слушать. — Иван, ты должен знать, что я — crazy.
Он поднял руку, хотел возразить.
— Подожди. Понимаешь, когда я была маленькая, мы с родителями жили в Индии. Нормальная страна, суперски красивая. Только там, на мамин взгляд, везде сплошная антисанитария. Обезьяны в окна лезут, из рук могут пакет с продуктами вырвать. И попробуй не дай! В кустах кобры. Прямо в городе. Их по утрам убирают, к вечеру они снова наползают. Индийцам это всё без разницы, как нам коты или собаки, а мама прямо тряслась, что подхвачу какую-нибудь заразу, на змею наступлю, обезьяна палец оторвёт. Так что, пока мы там жили, я только и слышала: этого нельзя, от того заразишься, это опасно. И сошла с ума. Не совсем, конечно. Я всё соображаю. Но боюсь. Брезгую нажимать на кнопку лифта, когда за руку кто-то берёт, боюсь. Боню твоего. Мне его очень хочется погладить, только я никогда этого не сделаю.
Ох уж эта Светка Пипеткина! Лесная фея, а ведет себя, как самая настоящая кикимора! Оно и понятно: когда речь идет о жизни не только леса, но и целого города, все становится с ног на голову. Друзья кажутся врагами, враги превращаются в друзей… Да что объяснять! Сами прочитаете.
Больше двух тысяч лет назад на Крымском полуострове процветал могучий греческий город Херсонес. Там жил четырнадцатилетний мальчишка, не совсем обыкновенный, хотя и похожий на своих сверстников – такой же смелый, честный, спортивный, как многие молодые граждане Херсонеса. Отличался он только тем, что обладал даром ясновидения и хранил тайну, доверить которую смог лишь двадцать три века спустя нашему современнику – подростку из города Севастополя. Для среднего школьного возраста.
Получить в подарок букетик мухоморов, поболтать с волком, познакомиться с сестричками-русалками, живущими в городском пруду, совершить кучу глупостей и не меньшую кучу добрых и полезных дел… Все это возможно, если твоя подружка – кикимора болотная. Когда Татьяна Корниенко, автор книги, которую вы держите в руках, встретила эту необычную девицу, сразу поняла, что обязательно должна познакомить с ней еще кого-нибудь. Например, тебя. Не боишься? А зря. Кикимора все-таки…
Этим летом Саммер Эверетт отправится в Прованс! Мир романтики, шоколадных круассанов и красивых парней. На Юге Франции она познакомится с обаятельным Жаком… Или она останется дома в Нью-Йорке… Скучно? Едва ли, если записаться на курс фотографии вместе с Хью Тайсоном! Тем самым Хью Тайсоном, в которого она давно влюблена. Этим летом Саммер будет невероятно счастлива… и невероятно разбита. Ведь от себя не убежишь, как и от семейных секретов, которые ей предстоит раскрыть.
Когда в последнее сентябрьское воскресенье Вика с отцом отправилась погулять в центр города, ей даже в голову не могло прийти, что домой она вернется гордой хозяйкой самого лучшего в мире пса — рыжего боксерчика Фрэда с висячими бархатными ушками…
В августе 42-го герои повести сумели уйти живыми из разбомбленного города и долгие месяцы жили в эвакуации, в степном заволжском селе. Но наконец в апреле 1943-го сталинградские дети стали возвращаться в родной дом и привыкать к мирной жизни — играть, дружить, враждовать, помогать друг другу и взрослым.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.