Coda in crescendo - [21]

— Очень интересно, — красные искры в глазах Камилла разгорелись сильнее, голос приобрел басистую глубину с шипящими нотками. Ага, процесс устрашения продолжается. — Однако выбор момента и прочие детали оставим на потом. Пока же, Юно-тара, повторяю: квиты мы или нет, решать мне. А я думаю, что "Адаути" еще и близко не отработала свои долги. Ты всерьез хочешь пойти против меня, мальчик? Даже зная, кто я такой?

— В особенности зная, кто ты такой, атара, — Юно твердо встретил взгляд Старшего Демиурга. — Изо всех явившихся на Паллу именно тебя Нихокара-атара опасается больше всего. Демиург Джао передал ей описание твоих похождений на Текире и во время Игры, и после ее окончания, а она поделилась ими со мной.

— Ты сам пришел ко мне. Я не тянул тебя насильно.

— Да. Потому что я знал, что ты найдешь мне применение — до определенного предела. Я действительно мальчишка, простой беженец из Хёнкона, и не могу похвастаться глубоким пониманием, но одно усвоил твердо: для тебя люди — лишь инструменты. Ты неплохо обращаешься с ними, пока они нужны, но потом просто выбрасываешь их на помойку. А мне как-то не хочется гадать, в какой момент и как именно тебе захочется выбросить меня.

— Джао, ну конечно. Следовало бы догадаться, — пробормотал Камилл, и его глаза и голос снова стали нормальными. — Ты — ученик Суоко, Суоко — ученица Джа, а Джа терпеть меня не может. Малыш, прими к сведению: я могу вводить в заблуждение, умалчивать и водить за нос, но никогда не нарушаю прямо данное слово. Как, впрочем, и любой Демиург. У нас, видишь ли, нет за душой ничего помимо репутации, и разбазаривать ее, лишь чтобы обмануть самонадеянного сопляка вроде тебя, я не стану. Но вряд ли ты поверишь мне здесь и сейчас. Таким образом, можно считать, что наши взаимные обязательства аннулированы. Встает, однако, вопрос, что делать с тобой. Малыш, ты ведь понимаешь, что я не могу отпустить в никуда человека, знающего о связи "Адаути" с паладарами? Когда попадешься ищейкам в Кайнане или Ценгане — а без моей помощи ты обязательно попадешься — они выжмут из тебя все, что знаешь…

— А вот убить меня, атара, стало бы большой ошибкой, — быстро, но не теряя достоинства перебил его Юно. — И похитить — тоже. Я знал, что рано или поздно ты найдешь меня, и принял меры.

— Намереваешься перехитрить меня, малыш? — усмехнулся Камилл. — Тебе ведь рассказали, что такое Игра. Мне три с половиной миллиона стандартных лет от роду, и хотя далеко не все из них я посвятил Игре, у меня тринадцатое место в общем Рейтинге, более четырехсот побед и ни одного поражения. Вдумайся: более четырехсот игровых площадок с населением от полумиллиарда до двенадцати миллиардов людей и прочих разумных существ, на каждой от полудюжины до нескольких десятков государств под моим прямым контролем, игровые сессии продолжительностью от полутора до шести тысяч лет… А тебе всего тридцать стандартных лет, и в жизни ты видел лишь два государства крохотной планеты, причем одно из них — совсем ребенком. Ты всерьез полагаешь, что сумел изобрести трюк, мне неизвестный?

— Я впечатлен, атара, — холодно ответил Юно, не опуская взгляд. — Но для такого опытного… существа ты слишком много бахвалишься перед сопливым мальчишкой. Значит, и сам понимаешь, что все предусмотреть нельзя — особенно когда в аномальном пространстве твои руки связаны примитивной технологией. Имей ты в распоряжении фантомную технику, о которой рассказывала Нихокара-атара, я бы не рискнул идти против тебя. Но у тебя всего лишь медленные, громоздкие, неуклюжие дроны, изготавливаемые далеко в космосе и медленно замещаемые, да и тех не слишком много. А "Адаути" уже совсем не та, что еще несколько декад назад. Старая организация, известная тебе поименно, сейчас всего лишь ширма для новой, где ты не знаешь никого. Разумеется, со временем ты можешь выследить всех, но и я не собираюсь дремать в тенечке. Ты не знаешь и никогда не узнаешь до конца, кто и какие инструкции получил. Если я вдруг таинственно погибну или исчезну, доверенные люди опубликуют материалы, доказывающие твою личную причастность к "Адаути".

— Всего-то? Я заткну рот каждому чиновнику, который хоть что-то значит…

— О тебе узнают люди. Весь мир. Ты не сможешь купить каждого человека.

— Вот так угроза! — тихо засмеялся паладар, и от его ледяного смеха у Юно пошли мурашки по коже. Неужели Демиургу и в самом деле наплевать на огласку?

— Уж какая есть, — оябун "Адаути" пожал плечами. — Да и не только люди узнают о твоих грязных делишках. Карина-атара — тоже. Кстати, если тебе действительно наплевать на чиновников, чего же ты беспокоишься, что я кому-то что-то расскажу?

— Лишние языки — лишние расходы… — Паладар задумчиво рассматривал его, что-то прикидывая. — Малыш, даже если я куплюсь на твой жалкий шантаж, что случится, если тебя убьют другие? Ты ведь дилетант, но ввязался в очень опасные игры. И кланы Тьмы, и полиция обоих государств спят и видят, как бы прихватить опасного террориста, за чью голову назначена огромная награда.

— Такой вариант предусмотрен. Если мои доверенные кобуны убедятся, что ты не причастен к моей смерти, они не опубликуют сведения.