Cобрание сочинений - Том 5 - [95]
Легенда об Адонираме168
Когда слух о мудрости и работах Соломона бен Давида (сына Давидова) распространился до пределов земли, в те дни Балкис, царица Савская, прибыла в Иерусалим на поклон к великому царю, чтобы подивиться чудесам его царствования. В золото одетый, сидя на троне из позлащенного кедрового дерева, на золотое подножие опирая ноги свои, — так принял Соломон царицу Савскую. И представилось царице, что не человек то восседает перед нею на троне, а золотая статуя, лицо, руки и ноги которой выточены из белой слоновой кости. И вот, ожила статуя эта и, восстав, направилась навстречу Балкис; и поняла тут царица, что это сам Соломон, царь премудрый и великий. И посадил царь Балкис на троне рядом с собою. И всякий, на месте Балкис, поразился бы красотою и величием этого трона.
Великолепные дары принесла Валкие Соломону и загадала ему три загадки. «Премудрый» же (ибо так повелел сам себя именовать Соломон) успел заранее подкупить великого жреца Савского и, узнав от него за деньги эти три загадки, приказал первосвященнику евреев Садоку приготовить их разгадку; потому и мог он дать царице ответ без замедления на все три ее вопроса.
И дивилась Балкис Соломоновой премудрости.
И после торжества премудрости своей повел Соломон Валкие по всему дворцу своему и показал ей все великолепие его. И довел он ее к храму, который он воздвигал в честь бога евреев. И когда пришли они к основаниям святая святых храма, тогда увидела царица на месте том корень лозы виноградной; и был тот корень вырван из земли и с небрежением отброшен в сторону... За царицей же, куда бы она ни шла, неотступно летала чудесная птичка — удод; кличка же ей была Юд-Юд. Жалобно закричала птичка эта при виде вырванной виноградной лозы, и по этому крику уразумела Валкие, что должен был знаменовать собою этот вырванный корень и что за священное сокровище скрывалось под тою землею, которую осквернила Соломонова гордость169.
— Ты, — воскликнула Валкие Соломону, — «воздвиг свою славу на могиле отцов твоих!... Лоза же эта...
И перебил речь ее Соломон такими словами: «Я велел вырвать ее, чтобы на месте ее воздвигнуть жертвенник из порфира и оливкового дерева. Жертвенник этот я повелю украсить четырьмя серафимами из чистого золота».
Но не слушала Соломона царица и так продолжала прерванную речь свою:
— Лоза эта священна: она была посажена Ноем, отцом отца твоего рода. Только кощунство его потомка могло дерзнуть вырвать священное дерево это с корнем. Знай же, что последний царь из твоего рода будет, как последний из злодеев, пригвожден к тому дереву, которое должно было бы быть для тебя священным170.
И воспламенилось любовью сердце Соломона под огнем очей царицы Южной, и стал он перед нею как слуга, как раб пред госпожою своею, от которой зависит и жизнь и смерть его рабья. И тронулось сердце царицы любовью царя Соломона. И на мольбы Соломона ответила она согласием своим стать ему супругой, а народу еврейскому мудрой царицей.
Но куда бы ни ходила царица Савская: осматривала ли она дворец царский или же храм, воздвигаемый в честь бога евреев, любовалась ли она чем-либо из иных чудес и диковин, так высоко превознесших Соломонову славу, — на все расспросы свои, кто исполнил и задумал эти дивные работы, от Соломона получала она один и тот же ответ неизменный:
— Творец всему этому некто Адонирам, существо нелюдимое и странное. Его прислал ко мне добрый царь Хирам, владыка Тирский171.
И пожелала Балкис видеть Адонирама. Но не было желание ее по сердцу Соломону, и он отвлек ее мысли. И стал он ей показывать изумительные по красоте колонны храма, изваяния зверей многоразличных, статуи херувимов; показал он ей и престол из золота и слоновой кости, который он велел воздвигнуть для себя против жертвенника. Когда же он стал говорить ей о «море медном», которое должно было быть отлито по повелению его, то вновь вопросила его царица Южная:
— Но кто же воздвиг эти колонны? кто чеканил эти статуи? кто воздвиг престол этот? кто отливать будет «медное море»?
И на все эти вопросы пришлось Соломону ответить против воли своей:
— Это все дело Адонирама.
И уже нельзя было, не обижая царицы, не уступить ее нетерпеливому желанию видеть Адонирама. И повелел Соломон представить Адонирама пред очи Балкис, царицы Южной.
Никто из смертных не ведает ни отечества, ни рода, ни племени таинственно-мрачной личности Адонирама, гений которого настолько выше людей земли, насколько вершина высочайшей горы возвышается над малым камнем, осыпанным пылью ее подножия. Глубочайшим презрением ко всему человеческому роду дышит эта нечеловеческая личность, и законно презрение это: не от рода человеков тот, кто, как чужеземец, живет среди детей Адама172. Хотя прародительница-мать была матерью обоих первородных братьев Каина и Авеля, но не Адам был отцом Каина: Эблис-Денница173, огнистый херувим, ангел света, не мог зреть красоты первой жены, чтобы не возжелать ее. И могла ли Ева устоять перед любовью высшего ангела?..174 Душа Каина, как искра Люцифера-Денницы, бесконечно возвышалась над душой Авеля, сына Адама; но Каин был добр к Адаму, служил опорой его бессильной и немощной старости; был он исполнен благожелательности и к Авелю, охраняя первые шаги его детства. Но Бог из ревности
