Цивилизация Просвещения - [60]

Рейхстаг теперь заседает в Регенсбурге, на Дунае, слишком далеко к югу, слишком близко к Австрии. Он состоит из трех коллегий: Коллегии курфюрстов, Коллегии князей и Коллегии городов, Майнца, Трира и Кельна — трех прирейнских духовных курфюршеств; Саксонии, Бранденбурга, Пфальца и Богемии, к которым незадолго до того присоединились Бавария и Ганновер. В середине XVIII века Ауэрбах, по праву заседавший в Коллегии князей, перечислял: «31 духовный князь, 39 прелатов, 59 светских князей, то ли 75, то ли 80 прямых графов. Добавьте к этому множеству еще и Коллегию городов, в которой были представлены 52 города империи». В рейхстаге представлено 269 земель, но ни одна из земель, обладающих фактической независимостью, там как раз не представлена. С 1663 года рейхстаг заседает непрерывно, так что императору нет нужды его созывать. Во главе его стоит Имперский совет, которым с полным правом руководит курфюрст Майнца. В религиозном отношении рейхстаг делится на две фракции: католическую фракцию возглавляет курфюрст Майнца, евангелическую — курфюрст Саксонии. В этом разделении обнаруживается забавный анахронизм имперских институтов власти: в империи, на 65 % протестантской, большинство рейхстага составляют католики, католицизм исповедуют члены Совета и сам император. Гугенотский публицист сетовал по этому поводу: «В Коллегии князей правом голоса пользуются столько епископов, аббатов и аббатис… что они буквально душат протестантов». Вполне понятна нелюбовь северян к этому учреждению в австрийском духе.

На востоке политические границы дрейфуют из-за слабости государства. Священная Римская империя и Польша, не сумев приспособиться, клонятся к закату. Случай Швеции, традиционно рассматриваемый в том же ряду, в действительности совершенно иной. В XVII веке Швеция превратила mare balticum в mare suecicum[55]. Создание шведских форпостов в Померании, в устьях Эльбы, Везера, Одера преследовало торговые цели, а в Карелии, Ингерманландии, Эстонии и Ливонии напоминало скорее колонизацию. Смерть Карла XII по крайней мере освободила Швецию от этого обременительного наследства. Ништадтский мир (1721) способствовал превращению Швеции в национальное государство, располагающее Маге balticum — Балтийское море; mare suecicum — шведское море (пат.), к тому же широкой приграничной полосой в лице Финляндии. Мы уже видели на анализе смертности масштабы шведских успехов в XVIII веке.

Распад архаичной прибалтийской империи шведов утвердил новую реальность: подъем Пруссии, России и Австрии. Образование Австрии как континентальной сверхдержавы, ключевого фактора европейского равновесия, относится к 1680-м годам. Шестьсот пятьдесят тыс. кв. км сплошного земельного массива — плюс, после 1713 года, 4/5 испанских владений в Италии (115 тыс. кв. км из 143 тыс.) и Нидерланды (25 тыс. кв. км), регулярная армия численностью 150 тыс. человек и отвратительное финансовое состояние. Блистательная, но чересчур поспешно возведенная конструкция, выросшая слишком быстро, объединившая густонаселенные территории и противоречивые древние традиции, а также 300 тыс. кв. км колониальных земель, которые требовалось заселить и обустроить. Итальянские и бельгийский придатки ослабляли Австрию. Сокращение их протяженности согласно Аахенскому договору (1748) было conditio sine qua поп глубинной работы внутри страны, осуществленной Марией-Терезией.

В отношении государства Пруссия наряду с Россией — наиболее интересное образование XVIII века. Российское государство — новинка второй половины XVIII века; его поспешное построение основано на решающем упрощении: Россия Екатерины II еще в большей степени, чем Пруссия или Австрия, представляет собой двухэтажную конструкцию, что и отличает ее от Польши. Польша — не более чем конфедерация магнатов, Россия же в конечном счете — «маленькое государство», непосредственно управляющее 2 млн. человек, своего рода крупное курфюршество, располагающее ресурсами, переданными ему владельцами 20 млн. крестьян (у каждого из которых их насчитываются иногда десятки тысяч).

Оставим в стороне скандинавский мир — на деле Швеция, Финляндия, Дания и Норвегия относятся к Западу: его рубежи устойчивы и ясно определены. Австрия, Пруссия и Россия делят между собой восток Европы, они оттесняют Речь Посполитую и Турцию, продвигая как внутри, так и снаружи обновляющиеся приграничные зоны. Политическая география Восточной Европы, поздно пришедшей к государственности, как следствие, более проста и представлена лишь крупными объединениями: Пруссия, собранная, законченная, устойчивая, вся обращенная вглубь; Австрия, тяжеловесная и неповоротливая, но богатая людьми и ресурсами, уже старая среди молодых; Россия, динамичная, стиснутая пространством, могучая, далекая, варварская. Эти молодые государства нестабильны и жаждут пространства. Их рост и сокращение расстояний усложняют структуру европейского равновесия.

В начале XVII века — простая игра: Франция — Испания и, в запасе, маленькие государства протестантской Европы как дополнительный противовес католическому могуществу Испании (Голландия, северная Германия, Англия и Швеция). 1680–1720 годы — игра на троих: Франция, Англия, Австрия. Франция тащит за собой Испанию, сведенную до границ Пиренейского полуострова и слабо связанную с обеими Индиями, Англия опирается на Голландию, Австрия — на ту часть Священной Римской империи, на какую может. С 1689 года на континенте все определяется англо-французским противостоянием, ставкой в котором служит все множество дальних «границ». Франция, превосходящая противника численно, но волей-неволей втянутая в борьбу за поддержание континентального равновесия, в конце концов теряет завоеванные позиции. Англия, владычица морей, остается хозяйкой заморских «границ». В 1776–1783 годах вердикт, оглашенный в 1762—1763-м, по окончании Семилетней войны, по сути, остается неизменным. На этой основе партия разыгрывается на троих; потом, с 1740 года, — на четверых: к Франции, Англии и Австрии присоединяется Пруссия, а с 1756-го — на пятерых, с участием России.