Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды - [5]

Нужно признать, что Декарт со своим «животные — это машины» не совсем прав. Все сравнения хромают. Данное хромает хотя бы потому, что скотина страдает; машина страдать не может. Скотина хочет убежать и реализовывать свои скотские желания. Но, увы, не может, потому что ограничена своим собственным машинным началом. Скотина — это машина, но скотина не хочет быть машиной. Что интересно, как и человек. Скотина не знает, что не хочет быть скотиной, человек иногда этого не знает. Живое сопротивляется, и чем больше живого — тем сильнее сопротивление. Но и это сопротивление живого животного — оно ведь машинное, обусловленное программами-инстинктами.

Машинное живое оказывается против машинного мертвого. Машина может быть живой и может страдать — поскольку она машина только в видении человека-наблюдателя. Сначала скотина — живая. Потом она — машина. Этот момент важен, поскольку к категории скотины часто относят рабов и крестьян.

Животное — это и зверь, и скотина. Что вносит путаницу. Скотина — это дикий зверь, подвергшийся специализации.

И скотина, и зверь — это машины. Когда говорится об их универсальности, всегда имеется в виду относительная универсальность. Зверь универсальнее скотины, но как зверь он, естественно, специализирован на своем образе жизни в своем ареале.

Дикий зверь — это универсал. Скотина — это специалист. Еще раз, всё относительно.

Это может звучать странно: свинья — это специалист. Свинья — это специалист по производству мяса. Но это верно. А корова может быть или специалистом по мясу, или специалистом по молоку.

Есть универсальный кабан и специализированная человеком свинья. Это разные породы. В кабане содержатся специальные свойства свиньи. А в свинье универсальные свойства кабана не содержатся. Свинья не выживет без человека. Человек может быть точно так же универсальным и специализированным. Из кабана свинью можно вывести просто, а наоборот, вывести из свиньи кабана — почти невозможно. Поскольку некоторые элементы генетического кода утрачены. Это позволяет говорить о кабане как универсальном, а именно содержащем в себе свинью, и о свинье как специальном, ничего, кроме свиньи в себе не содержащем. Свинья — это количественный набор отдельных признаков кабана, сопровождающийся утратой других, не нужных признаков. Свинья — это сокращенный качественно кабан.

И раса, и порода — это наборы устойчивых видимых признаков, передающихся по наследству. Естественным, природным образом получившаяся порода называется расой, а искусственно выведенная раса называется породой.

Скотина — это первая биомашина, созданная человеком.

«Скотина» у людей — это ещё и ругательство. Скотина никогда не обвиняется в том, что она скотина; но скотина есть выражение всего низшего человеческого. Стыда и совести у нее нет, ничего не стесняется, гадит где попало, чем ведет себя, естественно, как скотина. Скотина не имеет представления о морали, скотине не читают мораль, если скотина лезет куда не положено, ее просто хворостиной выгоняют на место.

Есть некоторая путаница: машина не может чего-то хотеть. Машины ничего не хотят, только имеют точку притяжения — аттрактор. Но скотина, бывает, чего-то хочет. Но скотина — это машина, а машина не может чего-то хотеть. Здесь проблема, скорее, со словом «хотеть»: у него слишком широкое переносное значение. Просто на примере скотины с этим словом еще можно разобраться. А на уровне таких абстракций, как «власть» и «государство», что тоже машины, разобраться гораздо сложнее. Поэтому когда речь идет о хотении власти, желательно вспоминать, что её технический уровень между скотиной и машиной.

В муравейнике есть только специалисты. Мир инсектоидов обычно не рассматривается людьми как мир положительный. Потому что инсектоиды ограничены. Что интересно, ограничены они той же самой специализацией — именно тем, что дает им преимущества при выживании и достижении успеха. Специализация ограничивает. И потому специалисты ограничены — своей специальностью для всего прочего.

Специализация — удел насекомых.

© Хайнлайн.

Через специализацию проводится аналогия с насекомыми. Уже многократно современный мир, современная цивилизация называлась человейником. Не потому, что людей много; а потому, что все выполняют свои функции и при этом ограничены во всем прочем — как насекомые

Еще одна аналогия — механицизм процесса: что люди, что муравьи, все выполняют свои маленькие функции, что ведет к функционированию большой системы — муравейника, цивилизации, человейника. Специализация и механицизм оставляют за скобками мышления вопрос: а всё ли верно в этом процессе, туда ли он идет, и куда он вообще должен идти; если, конечно, вообще должен. Муравейник, цивилизация, человейник — не управляемы.

Специализация, конечно, удел насекомых. Но что удел людей? По принципу противоположности будет универсализация, но ведь это только средство для чего-то. Поскольку у людей как у вида есть только одна идея — быть, а далее — поддерживать качество и количество, то набор качеств и количество этих качеств должен поддерживаться. В этом и есть и «быть», и бытие, и удел людей. Но это только минимум. На этом уровне универсализацию можно сформулировать так: быть универсальным кабаном, а не специальной свиньей. Еще раз — это минимум, этого мало, но специальная свинья — это тупиковая ветка развития и эволюции.