Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды - [17]

Животные процессы идут, они и должны идти; над ними возникает человеческая надстройка — культура.

Общество характеризуется культурой; у него много параметров, нужных для общего здоровья, но они нужны всем обществам, и каждое характеризуется культурой. Чем больше человеческого накапливается, тем больше человеческое становится равным культурному. Без культурного содержания жизнь становится или звериной, или скотской. Но никак не человеческой. Конечно, только культурного недостаточно, это всё-таки надстройка.

Механическое может включать в себя культурные моменты как видимость и обман — но эти моменты только кажутся культурными, это как обезьяну можно выдрессировать, чтобы она имитировала молитву, например. Или еще проще — крутила молитвенный барабан. Такая молитва не будет культурным явлением, поскольку в ней нет осознания. Именно по линии осознания культурных элементов можно провести границу культуры и ее механической имитации.

Механическое противоположно осознаваемому. С разумным гораздо сложнее, поскольку трудно провести границу разума человека и машины.

Группы и институты

Институт — это обычай, учреждение, а может быть учреждение с обычаями. Или группа с традициями, не обязательно оформленная, или сама традиция функционирования группы. Институт брака. Институт власти. Институт чести. Институт наследования рабочих мест, например.

Институты по сути своей являются феноменами культурными. Они росли и выросли, и поскольку это так, они стали в той или иной степени традиционными. И одновременно они являются программами-алгоритмами.

Группы людей (как и отдельные люди) могут быть машинами настолько, насколько они исполняют программы. И если группа только исполняет программу, то она является машиной. Альтернатива — исполнение свободной воли людей. Да хотя бы одного человека в группе.

Институты оформляют группы людей. Люди оформляются в институты. Общество состоит из институтов — и из обычаев-традиций, и из учреждений — не обязательно формальных. Неформальные учреждения играют обычно даже более важные роли.

То, что работает по программе, является машиной. Институт вполне может работать по программе. И в виде программы-обычая, и в виде программы-регламента-учреждения. Институт и сам может быть программой — для группы людей, например.

Цивилизация у Шпенглера делится по времени на две части — живую культуру и умирающую цивилизацию. График вверх и график вниз. Но жизнь любого института тоже может быть разделена на те же самые живую культуру и умирающую цивилизацию. В жизни института программы сначала создаются, а потом стабилизируются и накапливаются. Эти программы являются структурами. Эти структуры сначала работают на повышение эффективности, обеспечивая новые свободы, на первой стадии; а на второй рост их количества начинает ограничивать свободы внутри структуры. Относительно молодой институт может провести реформацию; но с тем, как он стареет, избавиться от старых программ становится все сложнее. Система окончательно лишается свободы и костенеет. Кстати, всё как и у человека. Да и «старого пса не научить новым трюкам», © народное.

Нация и масса

Народ имеет два состояния — нация и масса. Нация — здоровое, живое состояние, масса — болезненное, бесформенное, умирающее, иногда скандальное, но редко. Нация иерархична, масса однородна. Нация состоит из классов, сословий, обществ и племен, масса состоит из людей и семей, а в конце только из людей. Нация условно соответствует культуре, а масса — цивилизации. Но эти два состояния — нация и масса — не обязательно происходят в цивилизации, они происходят в ней тоже в максимальном выражении. Они могут происходить по-минимуму в любом социуме — и сословии, и в классе, и в корпорации.

Чтобы быть нацией, народу нужно качество — а именно универсальные качества. И это качество должно быть рассеяно во всем народе. Когда это рассеянное качество достаточно высоко, внутри народа происходит строительство иерархий — как менее энергетически затратных по сравнению с хаосом, как выброс его избыточной энергии — и он становится иерархичной нацией. Когда качество падает, нация становится массой, хотя формальные иерархии иногда сохраняются. Для нации свойственны иерархии в виде свобод; для массового периода свойственны иерархии в виде структур.

В сумме, нужны общее универсальное качество населения и повышенные универсальные качества отдельных групп — тогда возможна нация. Нация — это не какая-то группа над народом или над массой; это именно результат упорядочивания качественных элементов народа в иерархии, нация есть функция от концентрации качества. А для концентрации качества нужно его наличие. Нация есть структурирование народа.

Масса в структурно-биологическом плане — это результат адаптации народа к уже существующим городским структурам с проеданием этих структур. Кстати, это лучше всего объединяет люмпен-массу и власть-массу. Сначала люди строят структуры, потом перестраивают структуры. Потом структуры накапливаются, и их становится очень много; а качества людей всё снижаются. В результате если первые люди просто строили структуры, как хотели, в средние времена люди перестраивали, адаптировали структуры под себя, то в поздние времена люди адаптируют себя под уже имеющиеся структуры. Начинают налаживать жизнь в щелях огромного механизма, машины, построенной предками. Хотя не обязательно даже предками — очень часто хозяева цивилизаций вымирают, а другие народы набиваются в щели и повторяют судьбу хозяев.