Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды - [10]

У универсальных, изначальных людей все измерения на месте. По ходу истории у людей сначала пропадает по одному измерению, обычно какому-нибудь разному или сложному. Когда происходят первые потери, люди догадываются, что это они что-то не чувствуют. С дальнейшим разрушением человека это понимание тоже начинает разрушаться. Когда у людей разрушается несколько измерений, они перестают понимать друг друга.

Если есть передатчик, но к нему нет приемников — никакого вещания не получится. Вещание осуществляется на волнах измерений. Если у людей нет этих измерений, они не смогут принимать вещание. Вне измерений любовь превращается из возвышенного чувства в «кидалово-чтобы не-платить-за-секс», а новогодняя елка — из чуда в «нафиг-этот-мусор». Во всех случаях утрачивается сакральность, в первом сакральность любви и во втором сакральность праздника. Праздник без сакральности, (а для сакральности нужна еще и трансцендентность, и тоже как измерение) — это просто выходной или повод для пьянки.

«Бог умер» не от каких-то знаний — таких знаний нет, быть не может и никогда не было — он «умер» оттого, что его перестали чувствовать. Это следствие потери измерений.

Содержание праздника — причастность к высшему: к сакральному, к священному, к трансцендентному. Без содержания остается только форма. А пустая форма очень быстро начинает раздражать. Пустая форма — это шкура, а шкура — это ругательство.

Праздник из утраченного измерения теряет дух праздника, измерение праздника. Остается выходной и можно организовать пьянку. Но пьянку на самом деле всегда можно организовать, для этого не нужно мертвого праздника.

Тренсцендентное — уровень, где все разные измерения сходятся в целое. В самом низу измерения не разделяются — это и есть одномерный человек. Далее они разделяются, а еще далее — сходятся. Но это гипотетическая модель.

Термины, которыми люди пользуются в начале или середине истории, становятся непонятными в середине-конце истории. Это тоже связано с потерей измерений — смысл этих терминов находился в утраченных измерениях. В результате часть терминов теряется, от чего в смысловом пространстве появляются дыры, а часть придумывается заново.

Для раскрытия потенциала человеческой многомерности социальные системы поддерживают множество иерархий — вообще для разных способностей разных людей, но получается так, что и для разных измерений. Эти иерархии обеспечивают свободы реализации разных моделей успеха.

Многомерность — в некотором роде синоним сложности. Измерения — это категории жизни, и в каждой категории может быть определен свой уровень сложности. При прочих равных значениях сложные системы обычно побеждают.

Многомерность — понятие системное, т. е. его можно применять как инструмент почти ко всем возможным ситуациям, как эволюцию: не только к живым существам. В управлении миром, например, тоже наблюдается многомерность. Миром управляет не одна нация, не одно государство, не один племенной союз. Есть управляющие миром нации, и при этом есть управляющие миром государства, и есть племена, управляющие государствами, и при этом они взаимосвязаны в управлении. Эта двумерная — по минимуму двумерная — система опирается на множество наций, государств, племенных союзов, отдельных кланов. Инструментов второго порядка — корпораций, банков, правительств, организаций — еще больше. Эта система существует пока что, и пока что она сложна. Сложные системы эффективны в сложных задачах. Контроль над миром с целью регулирования и распределения ресурсов — (управление постепенно утрачивается, но это из-за потери смыслов) — это сложная задача.

Утрата измерений людьми ведет к утрате измерений группами. Нация в процессе жизни постоянно теряет измерения, проходя через бутылочные горлышки, пока не превращается в массу, которая одномерна.

Программирование людей

Человек программируется на большую часть своих параметров, почти полностью. Любой человек. Но некоторые люди, в частности так называемый человек массы, программируется полностью. И не может перезаписать свою программу. С ним может случиться глюк программы, и он слетит с катушек. Но это будет не контролируемый им глюк. Тогда возникает вопрос — а насколько он человек, если он полностью программируется?

У каждого человека есть зона программирования и зона свободы воли. Все люди программируются, потому что все содержат машинную часть. Вроде бы речь идет только о степенях управляемости; но количество может переходить в качество. Есть люди, у которых программируется всё; причем сложно сказать, толи у них есть только машинная часть, толи у них и человеческая часть программируется. (Тогда ведь она какая-то не совсем человеческая?) Получается, что программируемое нечто двуногое есть, а свободы воли у него нет, да и представления о свободе выбора у него нет. Считается, что человек должен иметь свободу воли, чтобы манифестировать через это свою человечность.

Возможности программирования целостного здорового человека очень малы. Потому что он запрограммирован на жизнь изначально, и потому что он обладает мышлением. Ему дают программный код, а места в голове заняты, там уже свой код сидит. И здоровое мышление работает как антивирус. А массовый человек изначальную жизненную программу (инстинкты как направление) утратил, и новые программы встают на это свободное место размером с сознание, в котором ощущается пустота. Мышлением этот человек обычно не обладает. И вообще близок к клиническому идиотизму в вопросах понимания мира.