Цивилизация классического Китая - [16]
Современные исследования позволяют предполагать, что мы имеем дело с обществом, полностью подчиненным религиозной и светской власти могущественного правителя. На протяжении всей жизни в своих дворцах и после смерти в своей могиле он собрал самые значимые из накопленных им богатств — людей и вещей — подвластной ему территории. Правитель был очень внимателен к воле Неба, к природе в целом, к предкам и не принимал ни одного решения — даже о больших охотах, которые он особенно любил, — без совета с «иньским оракулом». Именно из этой гадательной практики, которая вызвала необходимость передавать и сохранять магические формулы и обычаи, приносящие удачу, и родилась письменность. Простые модификации более или менее реалистичных изображений или обычных черточек — эти примитивные пиктограммы быстро, особенно когда приходилось выражать ими абстрактное понятие, превратились в условные обозначения, своего рода стенографию.
Около 1100 г. до н. э. династия Шан-Инь, которая за четыре века могущества растеряла большую часть своей боеспособности, была свергнута молодым кланом, укрепившимся в верховьях Желтой реки, — Чжоу.
Традиция называет того, кто занял престол последнего представителя Шан-Инь, «воинственный царь» — У-ван. Он начал «революцию» (кэмин), гордо сообщают тексты. Этот термин, используемый и в наше время с чувством, которое вызывает в памяти надежды и трудности «восемьдесят девятого года»,[11] не должно никого вводить в заблуждение. Все основатели династий, как и правитель У династии Чжоу, торжественно используют его, чтобы обозначить, что они вновь поднимают и возжигают мерцающий факел власти, как в экономическом и социальном, так и в духовном смысле. Вот уже три тысячи лет китайские режимы причисляют себя к «революции».
Политика Чжоу состояла в том, чтобы распределить между всеми членами победившего рода управляемые территории (фэн цзянъ). Это название чаще всего переводят как «лен»,[12] так как, по сути, эти земли представляли собой домены, данные правителем своим подданным. Между тем в случае с Чжоу эти «феодальные» связи были в высшей степени обусловлены клановыми кровными узами.
Данные археологии позволяют сделать вывод, что в период Чжоу сельское хозяйство развивалось и становилось более специализированным. Результатом этого, в свою очередь, стал демографический рост, относительное обособление некоторых регионов, в зависимости от того, какой основной продукт там производился, и, как следствие, появление между центрами зачатков торговых связей. Последствием этих факторов стало то, что три века спустя власть династии Чжоу оказалась подорвана автономией регионов, а их правители с каждым поколением теряли преданность своих подданных. Их столица Хао, расположенная на северо-западе государства, — местность, откуда вышел правящий дом, — была достаточно отдаленной, однако находилось под постоянной угрозой со стороны кочевников. В 771 г. до н. э. местные князья восстали и бросили орды варваров на штурм столицы, которую и разграбили. Правители должны были покинуть долину Вэйхэ и переместиться на восток, на Центральную равнину, где когда-то процветала цивилизация Шан-Инь. С того времени ослабление их власти оказалось необратимым.
С 770 до 473 г. до н. э. протекло три неспокойных века. В истории они остались с тем же названием, что и хроника, окончательную редакцию которой традиционно приписывают Конфуцию: эпоха «Весна и осени».
Далекие потомки древних героев и предков клана Чжоу захватили власть в сферах, касающихся религии, что в эти времена подразумевало и обретение всех остальных сфер власти. Правитель Чжоу постепенно превратился в существо, которому поклонялись, но не подчинялись. Он превратился в посредника, в объект культа, количество жрецов которого умножалось. Многочисленность религий неизбежно вела и к политической раздробленности. Самые могущественные правители «ленов» — принятый термин «княжество» — подготавливали лестью или угрозами союзы со своими более слабыми соседями. Традиционная история, которая любит простые ситуации, сообщает, что существовало пять «гегемонов», которые пользовались всеобщим уважением.
Тем не менее это равновесие между центробежными и центростремительными силами было очень ненадежным. Через пятьдесят лет после смерти Конфуция использование оружия уже казалось намного более эффективным, чем речи, советы и сделки мудрецов и дипломатов.
В 403 г. до н. э. три небольших государства родились из осколков древнего княжества, называвшегося Цзинь: Хань располагалось между Желтой и Голубой реками, Вэй и Чжао находились на севере от Хуанхэ. Это стало предвестником окончательного дробления, процесс постоянного объединения и распада государств продлился вплоть до образования империи в 221 г. до н. э. Этот период историки называют периодом Борющихся Царств.
Так, например, стало независимым княжество Ци, превратившись в сильное государство, располагавшееся на большей части современной провинции Шаньдун. Маленькие княжества также объявляли о своей независимости, при этом каждое стремилось расширить свое могущество за счет соседей. Однако эти опасные военные игры мало-помалу разрушали маленькие княжества, благоприятствуя процессу образования относительно крупных царств, силы которых были примерно равны, несмотря на постоянные попытки одних захватить другие.
История цивилизации народа — история прилежного исторического ученичества, национальной гордыни, сокрушительного военного поражения, история становления национального самосознания, великого трудолюбия, ответственности и осмысленного бытия. История японского народа, создавшего великую культуру и искусство. Книга «Японская цивилизация» написана известными французскими востоковедами Вадимом и Даниель Елисеефф в серии «Великие цивилизации».
Мы предлагаем вашему вниманию книгу, написанную современной французской исследовательницей — Даниэль Елисеев и посвященную столь притягательной и загадочной восточной стране, как Япония. Стране, где, с одной стороны, все, что ни есть, — все история и традиция, с другой стороны, это полностью урбанизированная культура, сформировавшаяся менее чем за два поколения. Япония — это мир парадокса. Образ этой страны всегда написан яркими контрастными красками: с одной стороны, это культура аристократической, утонченной женственности, воплотившейся прежде всего в ранней японской литературе, с другой — это край суровой, воинской мужественности, известной всему миру под именем самурайского духа или пути воина.
1536 год: по Японии расползается страх. Старинные структуры управления, централизованные в китайском духе, уже более четырехсот лет как растворились в ленных отношениях общества, феодального по природе. Провинциями управляют обедневшие потомки знатных семейств и энергичные лидеры, ставшие главами родов; их деятельность, порой полезная и активная, приводит к катастрофам, когда их охватывает зависть или ненависть к более богатому или более слабому. И они присваивают себе поле, дерево или укрепление соседа.В Киото, столице, повсюду воцаряются неуверенность, бедность и отчаяние; даже император царствует, не будучи коронован, а сёгун трепещет, напрасно ища поддержки.Однако всякая крайность вызывает ответную реакцию — пробил час порядка.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Пьер Шоню, историк французской школы «Анналов», представляет уникальную в мировой культуре эпоху европейского Просвещения, рожденную из понятия прогресса (в сфере науки, технике, искусстве, общественных структур, философии) и приведшую к французской революции. Читатель увидит, как в эту эпоху повседневность питала дух творчества, открытий и философских размышлений и как, в свою очередь, высокие идеи претворялись на уровне обыденного сознания и мира материальных вещей. Автор показывает, что за великими событиями «большой» истории стоят не заметные ни на первый, ни на второй взгляд мелочи, играющие роль поистине пусковых механизмов исторического процесса.
В книге французского историка Ф. Шаму эллинистическая цивилизация представлена не эпохой упадка традиций классической Греции, не простым переходом через хаотичную и кровавую военную историю от греческого востока к латинскому западу, от Афин к Риму. Историческая реальность оказывается гораздо более сложной, чем ее представляют школьные учебники, вынужденные прибегать к упрощениям.Эллинизм — это не только завоевательные походы Александра Македонского, распространившего греческий мир в пределы Азии, это нововведения и преемственность, преданность традиции и поразительные новшества, это люди, привязанные к прошлому и страстно устремленные в будущее.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Был ли Рим «оригинальным»? Была ли римская цивилизация прямой наследницей Великой Греции? Почему римляне обожествляли свой город, но предоставляли возможность проживать в нем бывшим врагам? Почему варварские племена почитали Рим и разделяли с римлянами любовь к нему? Почему Рим отказался от монархии и тирании и стал империей? И что же такое на самом деле империя? И почему римляне считали, что настоящая духовная и религиозная среда для человека — сельская местность?Римская империя рухнула. Но сама идея Рима продолжала существовать как бодрящий миф об общечеловеческой родине, история которой показала, что она не была невозможной мечтой.Книга предназначена для широкого круга читателей.
Книга Пьера Шоню, историка школы «Анналов», всесторонне раскрывает цивилизацию Европы (включая и Россию) классической эпохи, 1630–1760 годов. Ученый рассматривает эту эпоху с двух точек зрения: с точки зрения демографии, бесстрастных законов, регулирующих жизнь огромных людских масс, и с точки зрения духовной истории, истории религии, искусства и мысли, формировавших сознание эпохи Предпросвещения.