Цивилизация каннибаллов - [22]

Собственно, историческое время, как и пресловутый прогресс, в первую очередь характеризуются непрекращающимся взаимоистреблением хищных видов с обширнейшим включением в "их борьбу" в глобальном масштабе и нехищных людей — в подавляющем большинстве своем конформных и/или подневольных. Это взаимное уничтожение хищных гоминид (главным образом — суперанималов, ибо суггесторы всячески приспосабливаются и в почти любых условиях ухитряются найти для себя те или иные выгоды) постепенно снижало кровожадность человечества, но все же происходило это слишком медленно, и люди никак не могли начать достаточно скорый выход из своего, поистине, звериного состояния. И все интеллектуальные достижения человечества с неизбежностью печальной закономерности обращались и обращаются до сих пор ему же и на пагубу, что впервые было отмечено Ж.Ж. Руссо.

Переломным моментом в этом "исходе" человечества стало появление заповеди "не убий". Это был, в сущности, первый легальный лозунг нехищных людей. Хотя он и не претворился в жизнь, да вряд ли это возможно в обозримом будущем, тем не менее, "сдобрив" хищный принцип кровной мести "око за око", он создал вполне социально одобряемый путь убийства во имя "добра", направленный уже в значительной степени "по адресу", т. е. на хищных гоминид — этих непосредственных инициаторов конфликтов, что и стало для них роковой точкой: начался бесповоротный и безудержный процесс падения их численности (падеж поголовья).

Отмеченный момент в развитии человечества К. Ясперс определяет как "осевое время, таинственно начавшееся" почти одновременно в течение немногих столетий (от 800 до 200 гг. до н. э.) в Китае, Индии и на Западе, когда возникает новое осознание человеком своего бытия и самого себя. "В осевое время происходит открытие того, что позже стало называться разумом и личностью"[5]. Эта "тайна одновременного начала осевого времени" в нескольких точках Земли видится Ясперсу поразительной и неразрешимой мировой загадкой вселенского масштаба.

Более правомерной видится постановка этого вопроса в совершенно иной плоскости: до какой же степени недоумно человечество, что так поздно и почему-то всего лишь в трех-четырех местах Земного шара прорвалось, наконец-таки, осознание людьми (да и то — единицами!) ужаса того мира, в котором они оказались, а точнее, который сами себе создали! Другими словами, началось медленное-медленное рассеивание кровавого тумана "импринтинга человекоубийства". Непосредственные "заслуги" людей в этом процессе становления нового сознания предстают еще менее значительными, если учесть решающую роль, возможно сыгранную во всем этом Высшими Силами Мира, такими их "эмиссарами", как Моисей, Будда, Христос, Магомет…

[Прибавление. Но как бы там ни было, нельзя не согласиться с Ясперсом в том, что с "осевого времени" произошел самый резкий поворот в истории, и с тех пор человечество движется одним курсом, не сворачивая с него, и по сей день. Попытаемся же отметить некоторые вехи этого "большого славного пути", вполне отдавая себе отчет в том, что примененная при этом описании методика "галопом по Европам" дает лишь схематичный, штрих-пунктирный набросок, но претендующий все же на объективность, в такой же степени, как утрированность иной карикатуры не только не мешает сходству с оригиналом, но и зачастую выделяет в нем главные, кардинальные черты.

Взаимное истребление хищных гоминид в войне Алой и Белой Роз позволило Англии в значительной степени избавиться от зверской социальной составляющей своего общества и первой в истории претворить в жизнь пра-демократию. Хищный же костяк основного населения, будучи посажен на корабли, сделал Британию "владычицей морей". Попутным ветром в этом "плавании" явился дух пуританизма, ниспосланный с нелегкой руки женевского суперанимала Ж. Кальвина на Европу послереформационных религиозных войн. Еще одной стихийно-превентивной мерой, способствовавшей этому процессу, явилось и отселение с "туманного острова" преступников в Австралию и Америку. Конечно же, это вовсе не означает, что в моря и за моря отправлялись и отсылались исключительно лишь хищные, но тем не менее, в значительной мере — именно они. Поэтому власть имущие хищные гоминиды остались в Англии в таком ярко выраженном меньшинстве, что они смогли даже допускать в свою среду политических мятежников, т. е. оппозиционных суперанималов и суггесторов, что было немыслимо в других странах из-за иного видового соотношения.

Значительная часть суперанималов и суггесторов Испании и Португалии также отправились в Америку в послеколумбово время, что до самых недавних пор прослеживалось в бесчеловечности многочисленных латиноамериканских диктаторских и олигархических режимов, усугубленных противостоящими им, возникающими как грибы после дождя, равнопартнерскими "освободительными фронтами", возглавляемыми диктаторами-сменщиками. (Сейчас же похоже, что всех таких "приятелей" больше заинтересовал наркобизнес.) Сама же Испания, наоборот, смогла стать в свое время оплотом анархистов и республиканцев — в каком-то смысле (к сожалению, лишь в теоретическом) антиподов авторитариев. Деятельность "пиренейского филиала" Святейшей Инквизиции явилась дополнительным — хотя и малоразборчивым — фактором в деле устранения хищных гоминид на всем полуострове. Но в то же время, столь значительное снижение агрессивной потенции общества объясняет относительную легкость установления фашистских режимов в обеих метрополиях. Примечательно и то, что оба режима — и Франке и Салазара — были лишь внутренне репрессивны, но не внешне агрессивны.