Цивилизация Древнего Рима - [45]

Понятие «международного права» (jus gentium), то есть «права народов» (других, не римлян), в теории выделилось довольно поздно и под влиянием философии, однако никогда не было абсолютно чуждым римскому сознанию. Так, например, обычаи ритуального объявления войны и заключения мирных договоров сложились в глубокой древности, а жрец pater patratus[174] в ведении которого находился этот ритуал, стоял выше обоих фециалов (священных глашатаев, которые представляли римский народ в его отношениях с иностранцами). Pater patratus с атрибутами Юпитера Несущего Победу (императору принадлежали атрибуты Юпитера Всеблагого и Величайшего) имел только одну обязанность: быть посредником между римским городом и чужеземными народами. Ритуал, который он выполнял (вызов, символическое метание копья на условно вражескую территорию), ограничивал функцию государства, как, например, в гражданском процессе пехит — договор о продаже, заключенный в присутствии свидетелей, но и в этом случае свидетелями оказывались боги. Концепция международного права могла сводиться к идее контракта: в формуле о начале войны объявлялось, что римский народ рассматривает все находящееся на его территории как свое имущество; по закону врагом (hostis) является только тот человек, народу которого война была объявлена законным, в традиции Рима, образом; правом убивать врага обладает только гражданин, призванный положенным образом под командование императора, находящийся, следовательно, «на действительной службе». Иначе боги считались оскорбленными, а действия Рима объявлялись противоправными, несправедливыми. В соответствии с правом война не может продолжаться, если враг предоставил выкуп. Несправедливо — не соответствует jus, справедливости, — продолжать уничтожение врага, который больше не защищается, но сдался на милость победителя. Акт deditio (возвращение) составляет новый контракт, регулирующий отношения побежденных с римлянами. Сроки этого соглашения твердо не обозначались; фактически они зависели от желания победителей, но допускалось, что они могли приниматься по договоренности обеими сторонами (разве побежденный не свободен избрать смерть?). Договор, по которому прекращается война (foedus), должен соблюдаться обеими сторонами с крайней добросовестностью (fides), именно fides была основой для упорядочения того, что в отношениях между обоими народами не предусматривалось буквой римского международного права. Точно определялось положение побежденного, за которым чаще всего сохранялась широкая автономия. Земли объявлялись в принципе ager romanus, часть их переуступалась прежним владельцам, но не в качестве собственности, а как possessio и облагалась выплатой ежегодной подати. Города продолжали сохранять самоуправление на основе хартии, lex, которая им предоставлялась.

Таким образом, основа империи заключается скорее в foedus, чем в праве завоевания, и так как условия в договоре foedus могли изменяться по взаимной договоренности между сторонами, то открылась перспектива для развития правового состояния субъектов, которое постепенно приравнивает положение завоеванных народов к статусу завоевателей. Перманентная эволюция гражданского права завершается в 212 году н. э. эдиктом Каракаллы[175], когда на всех свободных жителей империи распространилось право римского гражданства со всеми вытекающими обстоятельствами. Какими бы ни были настоящие причины этой меры (а они, без сомнения, были продиктованы целями налогообложения), они, возможно, также были вызваны потребностью упростить административное управление: различные города империи или отдельные группы, внутри одного поселения, пользовались привилегиями (отчего в результате возник запутанный юридический клубок). Эдикт Каракаллы оказался логическим завершением расширения Рима, по мере того как применялось римское право — генератор равенства между людьми.

* * *

Эволюция гражданского права показывает, что вмешательство государства становилось все больше: вначале оно выступало как простой свидетель и одновременно гарант выполнения судебного решения, должностное лицо имело полномочия приказывать или запрещать. Однако несмотря на свой долг, каким бы значительным он ни был по отношению к родовым обычаям и строжайшему соблюдению привилегий для некоторых групп (вначале families, затем коллегии и в конечном счете municipes — муниципии), целью римского права была сильная, авторитарная власть, стоящая выше человека и общества. В этом смысле государственное право Рима, если оно и не являлось источником гражданского права, то, по крайней мере, было его двигателем и гарантом.

Нам трудно понять до конца, каков принцип суверенитета в Риме. Из трудов древних историков можно лишь понять, что он не был простым, но факты, на которые они ссылаются, переосмысляются ими, или они поддерживают ту или иную идею, поэтому нам трудно интерпретировать факты, на которые они ссылаются. Всегда встает вопрос о том, насколько сами эти факты достоверны, или, по крайней мере, о том, были ли они искажены ради того, чтобы поддерживать ту или иную теорию. Ни в какой области нельзя обнаружить столько анахронизмов, предположений, мифов, сколько в области права. Между тем начинать следует именно с этих недостоверных данных, над которыми следует размышлять, анализировать, привлекая и эти факты, использовать и данные археологии и истории религии.