Цивилизации Древнего Востока - [91]

Здесь не место разбирать источники, поэтому мы можем рассматривать библейские материалы в тех жанрах, к которым они относятся в нынешнем состоянии. Первым делом следует рассмотреть исторические книги, природу и содержание которых мы уже охарактеризовали. В них история Израиля прослеживается шаг за шагом, достигая пика документальности и историографической проницательности в той части Книг Самуила и Царств, в которых говорится о единой монархии. О разделенном царстве говорится уже короче, хотя комментариев и религиозных отступлений становится больше. Мы можем смело считать эту часть повествования работой священников; это же можно сказать о двух книгах Хроник, где примерно в таком же плане повторяется история Иудейского царства. С утерей политической самостоятельности последовательная историография сходит на нет; но книги Эзры и Нехемии рассказывают нам об основных фазах возвращения из вавилонского плена и возрождения Израиля.

О пророческих книгах мы тоже уже говорили. Начиная с разделения царства они следят за событиями и комментируют их со своей особой точки зрения. Помимо крупных – это Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил, – есть еще несколько малых пророков, которые в коротких эпизодах вразумляют заблудших, объявляют о грядущем наказании и о возрождении из руин. В настоящее время израильская пророческая литература как жанр уникальна для

Древнего Востока; хотя пророки существовали и у других народов, нам неизвестно, чтобы их деятельность находила выражение в литературных произведениях.

В качестве вступления к обсуждению остальных литературных жанров упомянем еще одну проблему, которая представляет серьезный интерес. Что стало с мифологической и эпической литературой, с рассказами о богах и героях, занимавшими столь значительное место в других восточных литературах? В соответствии с характером новой религиозной мысли эти литературные жанры исчезли, почти не оставив следов. Вот она – победа над мифом, которую мы назвали характерной чертой Израиля.

Еврейская лирическая поэзия, основанная на традиционном параллелизме, достигает вершин в Книге псалмов. Эта книга включает в себя 150 религиозных стихотворений различных эпох и авторов, индивидуальных и коллективных; все они посвящены молитве и восхвалению Господа. Вот молитва, произнесенная в несчастии:

Доколе, Господи, будешь забывать меня вконец,

доколе будешь скрывать лице Твое от меня?

Доколе мне слагать советы в душе моей,

скорбь в сердце моем день и ночь?

Доколе врагу моему возноситься надо мною?

Призри, услышь меня, Господи Боже мой!

Просвети очи мои, да не усну я сном смертным;

да не скажет враг мой: «я одолел его».

Да не возрадуются гонители мои, если я поколеблюсь.

Я же уповаю на милость Твою;

сердце мое возрадуется о спасении Твоем;

воспою Господу, облагодетельствовавшему меня.

А этот псалом полон радости и благодарности:

Благо есть славить Господа и петь имени Твоему, Всевышний,

возвещать утром милость Твою и истину Твою в ночи,

на десятиструнном и псалтири, с песнью на гуслях.

Ибо Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим:

я восхищаюсь делами рук Твоих.

Как велики дела Твои, Господи! дивно глубоки помышления

Твои!

Среди еврейских рукописей, обнаруженных недавно в Иудейской пустыне, есть псалмы, очень похожие на библейские по форме и содержанию. Мы не можем установить дату их составления; но имеет смысл рассмотреть по крайней мере один из них как образец литературы, существовавшей параллельно с каноническими работами и часто говорившей в точности о том же. Тема этого псалма – контраст между малостью человека и величием Господа:

И что же он такое, человек? Земля он…

щепоть, и к праху его возвращение,

но Ты вразумил его чудесами, подобными этим, и тайне

и[стины] (?)

Ты научил его. А я – прах и пыль!

Что я задумаю, если Ты не захотел, и что я помыслю без

Твоего изволения?

Кем удержусь, если Ты не поддержишь меня,

и как запнусь, если Ты не замыслил (этого) для меня?

Что скажу, если Ты не откроешь мой рот, и как отвечу, если

Ты не вразумил меня? Ведь

Ты – вождь Божественных и царь достославных,

и господин всякому духу, и владыка всякому творению,

И без Тебя ничто не содеется, и не познается без Твоей воли.

И нет помимо Тебя!

И нет общего с Тобою в силе, и нет супротив Твоей славы,

и Твоему величию нет цены.

И кто во всех Твоих великих чудесах, кто может устоять пред

Твоей славой? И что же он, возвращающийся к праху своему, чтобы

удерживать [силу]?

Лишь для славы Твоей Ты сделал все это!

Благословен Ты, Господи Боже милосердный!

Трансцендентность, всемогущество, справедливость и добродетель Бога; хрупкость человека и природы: вот главные темы израильской веры; они же последовательно отражаются и в литературе.

Еще одно заметное произведение еврейской лирики – плач Иеремии, образец известного литературного жанра, широко распространенного, как нам известно, на Древнем Востоке. Говоря о шумерах, мы обсуждали плач богини Нингаль над руинами города Ура. Теперь процитируем еврейский плач над павшим Иерусалимом:

Как одиноко сидит город, некогда многолюдный!

Он стал как вдова; великий между народами, князь

над областями сделался данником.