Цивилизации Древнего Востока - [14]

Сияющий скипетр дал мне в руку…

Есть ли кто, есть ли среди богов, кто может со мной

сравниться?

Царь Шульги из третьей династии Ура удостоился особой хвалы. В одном из гимнов он рассказывает о себе в следующих стихах:

Я, царь, с материнской утробы был героем,

Я, Шульги, с рождения был могучим мужем.

Я лев с глазами ярости, лев, рожденный драконом,

Я царь четырех концов земли,

Я хранитель, я пастух шумеров,

Я герой, бог всех земель…

Добро я люблю,

Зло презираю,

Недружелюбные слова ненавижу.

Я, Шульги, могучий царь, водитель народов…

Далекие страны я покорил, своему народу дал безопасность,

В четырех концах земли люди в домах

Целыми днями славят мое имя…

Шульги, врагов уничтожающий, мир народу несущий,

Обладающий божественной силой небес и земли,

Не имеющий равных,

Шульги, сын, защищенный богом небес!

Один гимн, также посвященный монарху, на первый взгляд носит совершенно иной характер – ведь это любовная песнь, не больше и не меньше.

Жених, милый моему сердцу,

Прекрасна красота твоя, сладостный,

Лев, милый моему сердцу,

Прекрасна красота твоя, сладостный…

Дальше продолжается в том же духе, чисто любовным языком. Но если рассмотреть текст чуть более подробно, то выяснится, что певица – жрица Инанны, а ее возлюбленный – царь Шу-Син; по всей вероятности, это ритуальная песня, специальный гимн для церемонии, символизирующей брак Думузи и Инанны. Такая церемония проводилась в храме каждый Новый год, а участвовали в представлении царь и жрица.

До нас дошло не так уж много шумерских молитв. По жанру эти произведения близки гимнам, которые и напоминают по содержанию и форме. Следующая молитва адресована Гатумду, богине Лагаша, и произносится от лица царя Гудеа:

Царица моя, дщерь прекрасная священных небес,

Героиня, утоляющая всякую жажду, богиня с высоко

поднятой головой,

Дарующая жизнь земле Шумера,

Знающая, что на пользу пойдет твоему городу,

Ты царица, ты мать, основавшая Лагаш!

Когда обращаешь ты взгляд на народ твой, изобилие

приходит к нему;

Благочестивый молодой человек, которого ты опекаешь, да

живет долго!

У меня нет матери, ты моя мать,

И отца у меня нет, ты мой отец!

Ты приняла мое семя, в святости ты породила меня:

О Гатумду, как сладко звучит твое чистое имя!

Еще один жанр, близкий гимнам, – плачи. Это горестные жалобы, составленные в память о городах и домах, разрушенных врагом; можно считать, что они предшествовали библейским плачам. Так, богиня Нингаль причитает над руинами Ура:

В каналах моего города пыль собралась, воистину стали они

обиталищем лисицы;

Больше не текут по их руслам пенные воды, и рабочие

покинули русла;

В полях города больше нет зерна, и земледелец покинул

землю…

Мои пальмовые рощи и виноградники, изобильные медом и

вином, заросли горной колючкой…

Горе мне, мой дом – разрушенное стойло,

Я пастырь, чьи коровы рассеяны,

Я, Нингаль, подобна недостойному пастырю, стадо которого

пало под ударами!

Горе мне, я изгнанница из города, что не нашел упокоения;

Я странник, в чужом городе влачащий жизнь.

Еще одну чрезвычайно интересную группу текстов составляют дидактические, или поучительные, работы различных форм. Сюда входят пословицы и афоризмы, нередко выражающие глубокую мудрость.

Бедняку лучше быть мертвым, чем живым:

Если есть хлеб у него, то нет соли;

Если есть соль у него, то нет хлеба;

Если есть дом, то нет хлева;

 Если есть хлев, то нет дома.

Временами в подобных сентенциях можно увидеть замечательные психологические наблюдения:

Похвали юношу, и он сделает для тебя что захочешь;

Брось корку собаке, и она завиляет хвостом.

А вот призыв к самоконтролю:

В месте скандала не выказывай раздражения;

Когда гнев сжигает мужа, подобно пламени, умей потушить

пламя.

Если он говорит с тобою, пусть сердце твое с благодарностью

примет совет;

Если он оскорбляет тебя, не отвечай ему тем же.

Еще один тип дидактических композиций – басня; к несчастью, до нас дошло лишь несколько образцов шумерских басен: о птице и рыбе, о дереве и тростнике, о мотыге и плуге, о железе и бронзе. Басни часто принимают форму диалогов или споров о хороших и дурных качествах разных персонажей, примерно так, как мы видим в более поздних баснях Эзопа. Среди персонажей басен – не только животные и растения, минералы и инструменты, но также люди и ремесла; когда речь идет о последних, литературный жанр немного меняется и вмешательство богов приближает рассказ к мифологическому типу. Хороший пример – состязание за руку Инанны между пастухом Думузи и земледельцем Энкимду. Богиня благосклонна к земледельцу:

Пастух никогда не получит руки моей,

Никогда не укутает меня своим шерстяным плащом…

Я, дева, стану женой земледельца,

Земледельца, выращивающего растения,

Земледельца, взращивающего зерно.

Но пастух энергично защищается:

Энкимду, муж каналов, канав и канавок,

Земледелец, чем он лучше меня?

Пусть даст он мне свое черное одеяние,

В ответ я дам ему, земледельцу, черную овцу;

Пусть даст он мне свое белое одеяние,

В ответ я дам ему, земледельцу, белую овцу;

Пусть нальет он мне лучшего своего пива,

В ответ я налью ему, земледельцу, желтого молока;

Пусть нальет он мне сладкого своего пива,

В ответ я поставлю перед ним, земледельцем, кислого