Цитадель Теней - [9]

— Ашш нас'салар! — повторил мужчина настойчивее, сжав руку сильнее. Девочка скривилась от боли.

— Я не понимаю! — малышка дернулась, и в отличие от прошлых раз при общении с цепким захватом пальцев «черного», ей удалось вырваться.

Мужчина молча смотрел на испуганную девочку. Все так же, не говоря ни слова, он подобрал с пола один из осколков и сделал шаг к ребенку. Почувствовав неладное, малышка попыталась отстраниться. Вот только тяжело это сделать будучи запертой в четырех стенах. «Черный» схватил малышку за запястье, вложил осколок ей в руку и силой сжал ее пальцы в кулак. Девочка закричала от боли. На каменный пол одновременно пролились и слезы из детских глаз и кровь из разрезанной ладони. Мужчина держал так несколько секунд, пока малышка не осела на пол. Только когда ее колени коснулись пола, он отпустил. Все так же не меняясь в лице, он вышел из комнаты.

Малышка прижимала к себе окровавленную руку, раскачиваясь из стороны в сторону. На ее лице была смесь обиды, злости и страха. Ее душили слезы. Крик отчаянья встал комком в горле. Но что-то не позволяло малышке выпустить эмоции наружу. Что-то, что сломалось в ней в тот роковой день.

Девочка оторвала взгляд от пола и увидела поднос. Сжав зубы, она резко встала, пересекла комнату и со всей силой столкнула поднос с едой на каменные плиты кельи. Содержимое просыпалось, смешавшись с осколками. Малышка с ногами залезла на кровать, села в ее изголовье и, укутавшись в покрывало, привалилась спиной на каменные стены. На место голода пришли злость и обида. Маленькая заключенная не понимала ни речи надсмотрщика, ни его неоправданной грубости. Все, что он делал по отношению к ней, было несправедливо.

Малышка сидела без движения уже несколько часов. Войди сюда любой посторонний, и он не отличил бы ее маленькую фигурку от каменной статуи. Свет, падающий из окна на девочку, сменил свое расположение, спустившись на каменный пол. Его оттенок с золотисто-белого стал огненно-рыжим. Близилась ночь.

Стоило солнцу скрыться и лишить келью единственного источника света, как малышка уловила какие-то звуки. Прислушавшись, она поняла, что это звучит музыка. Кто-то играл печальную мелодию. В одно мгновение она звучала столь тихо, что казалась лишь вымыслом воображения. Через секунду же звуки разносились в воздухе громче, чем раскаты грома в самую дикую грозу. Она легко затрагивала за душу любого, кто в этот час мог слышать ее. Особенно маленькую девочку. Здесь, в этом чужом, пугающем, темном месте, кто-то играл мелодию, чистую как утренний снег и нежную, словно лепестки. Погрузившись в эти звуки с головой, малышка отошла в царство сна.

* * *

На следующий день (по крайней мере, по бьющему свету из окна девочка определила, что настало утро) маленькая заключенная проснулась от ощущения чужого присутствия. Открыв глаза, она увидела мужчину. Хоть глаза его были скрыты под повязкой, малышка точно знала, что он смотрит прямо на нее. Девочка поежилась. Ей было неприятно осознавать, что он застал ее спящей чуть ли не в позе зародыша.

Мужчина стоял в дверном проеме, держа в руках очередной поднос с едой. В этот раз там было нечто напоминающее кашу. «Черный» перевел взгляд с девочки на остатки вчерашней еды на полу и обратно.

— Ассс лар син, — снова шипящее наречье с хрипотцой. У малышки мурашки пробежали по коже от этих звуков.

Мужчина же, полностью игнорируя заключенную, обошел опасный участок пола и поставил поднос на край кровати. Но стояло ему отвернуться, как за спиной раздался звук удара. Девочка столкнула ногой поднос, отправив его к вчерашнему собрату.

Не обратив никакого внимания на содеянное, мужчина покинул помещение.

Весь оставшийся день девочку мучил голод. Кувшин с водой был разбит, а есть еду с пола она никогда не станет. Но не только эти потребности организма ее беспокоили. Хотелось не только наполнить тело, но и облегчить. Но не делать же это в тот странный сосуд, непонятно как появившийся в противоположном углу комнаты. И как бы ей ни хотелось в туалет, воспользоваться услугами средневекового горшка она не собиралась.

Пытаясь отвлечься, малышка стала прислушиваться. Из окна доносились различные звуки: шелест листвы, отдаленные шаги, звук льющейся воды. Вот это было уже лишним звуком. Девочка соскочила с постели и воспользовалась услугами горшка. Что ж. Этот постыдный момент своей жизни она сможет как-нибудь пережить.

Вернувшись на постель, малышка легла, прикрыв глаза. Звуки с новой силой зазвучали вокруг нее. То, что она поначалу приняла за звуки листвы, оказалось голосами. Тихими и громкими. Звонкими и приглушенными. Порой ей казалось, что возможно даже различить мужчине или женщине принадлежит звук. Именно звук. Все это произносилось на том же самом шипящем наречие, что разговаривал мужчина. Под эти стойкие звуки она погрузилась в сон.

Проснулась она, когда уже стемнело. Девочка даже не удивилась, что проспала весь день. Организм решил, что раз уж его не насыщают, то энергию следовало расходовать меньше. Девочка уже собиралась лечь на другой бок и снова попытаться заснуть, коль потребность желудка она все равно не могла выполнить, когда услышала звуки музыки. Ночную тишину разбавляла прекрасная мелодия. Несколько мгновений малышка слушала не шевелясь. Затем, что-то решив для себя, она резко соскочила с постели и кинулась к двери. Долго и упорно она дергала за ручку, но та не поддавалась. В отчаянье, девочка схватила с пола тот самый осколок, которым мужчина разрезал ей руку, и попыталась им вскрыть замок. Но и это не помогло. Лишь несколько неглубоких бороздок появилось на деревянной поверхности.