Cистема полковника Смолова и майора Перова - [26]

На Том свете он регулярно встречался с полковником Смоловым и майором Перовым. «Церти, мошельники», — поначалу шипел Калибанов, но больше не пытался им втетерить — всё-таки они придумали систему, в которой он существовал и которой был по гроб обязан. Батыры не смогли объяснить, зачем тогда в лесу в него стреляли, просто сказали, что их система даёт досадные сбои на высшем непостижимом уровне.

В июне 1943 года самолёт Летягина попал под жёсткий огонь противника. Летягин прыгнул с парашютом, пока летел, получил ранение обеих ног, упал, закатился в кусты, ночью выполз, ужом добрался до оккупированной Козловки. Матрёна Ивановна спрятала авиатора, хотя её сын — слепой инвалид, — опасаясь расправы фашистов, противился. Летягин проживал на сеновале у Матрёны Ивановны, слышал, как слепой ругается с матерью. Иногда сын приходил на сеновал, чтобы проверить, здесь ли ещё Летягин. Он звал авиатора, но тот молчал, чтобы не выдавать присутствия, лишь тяжело дышал. Тогда слепец с белыми глазами начинал ползать по наваленному сену и хватать руками воздух. Он хотел вычислить и прогнать незваного гостя. Летягин отважно давал ему в морду раненой ногой.

Однажды не выдержали нервы у сына, он медленно, но верно пошёл в комендатуру сдавать Летягина. Летягин это дело просёк и уполз в неизвестном направлении. Слепой привёл фрицев, но авиатора не оказалось. Матрёна Ивановна сказала офицеру, что её сын сошёл с ума, что никого чужого в доме нет. Немцы поверили, но на всякий случай сожгли избу. Мать с сыном пошли жить в баню.

Летягин две недели ползал по болотам, готовил себе сырой омлет из яиц воробьинообразных и гусеобразных с добавлением подберёзовиков. Наконец, он пробился к своим. Свои постановили его расстрелять с конфискацией имущества как изменника Родины, оказавшегося за линией фронта; через час привели приговор в исполнение. Семью арестовали. Надежду Петровну Летягину отправили в Воркутлаг, чтобы стахановской добычей угля искупила предательство мужа. Колю и Галочку разместили в существующей сети детских домов.

В канцелярии полковник Смолов и майор Перов закрылись на совещание — на повестке стоял вопрос, что говорить расстрелянному Летягину, который в данный момент безвременья поднимался на лифте в поднебесное отделение ВСРУЛа. Как ему объяснить, почему, как такое могло случиться, что его пятилетняя Галочка плачет без мамы не в своей кроватке?

Красивый Смолов вздохнул, нажал на кнопку, попросил подать в кабинет три чая. Беспокойно постучали в дверь: авиатор Летягин явился с объективной критикой и докладом о загнивании системы полковника Смолова и майора Перова.

КОНЕЦ 

2019

ГРИША НЕДОКВАСОВ (Гротеск в 13 частях)

Герои этой повести являются вымыслом автора. Они не имеют ничего общего с реальными людьми — живыми или мёртвыми.

Памяти Нины Гаген-Торн

Тихо по морю бегут

страха белые слоны.

Даниил Хармс

1

Утром в парке Пётр Иванович Уксусов приставал к швее-бригадирше с неприличными предложениями — звал гулять по-княжески и кутить в казино: «Кто два раза в день не пьян, тот, простите, не улан!» Толстогрудая Катерина Ивановна визгливо смеялась над уланом, мальчишки кидали в него щепки и камешки, в толпе свистели. Швея ударила улана по уху. Пётр Иванович упал, горько заплакал, обозвал швею кикиморой и дурочкой с Фонарного переулочка, потом взбодрился, проехался на лошадке, подрался с усатым цыганом, подрался с аптекарем, у которого череп был обтянут зелёной кожей, подрался с товарищем милицанером. От нетрезвой жизни голова у Петра Ивановича треснула. «Пропадай моя головушка с колпачком и с кисточкой!» — крикнул нарушитель общественного порядка. Вскочив на косматую собачку, исчез за ширмой.

— Нет, лучше, чтобы в ад героя увозил картонный автомобиль.

Вечером молодой артист ленинградского театра кукол Гриша Недоквасов пошёл к Миронычу чинить Петрушку. «Здравия желаю!» — протрещал сквозь пищик охраннику Копытову, тот весело подмигнул и открыл дверь в квартиру, наполненную запахом старых книг и капустного пирога. Мироныч работал за обеденным столом: что-то писал размашисто. Он всё в жизни делал размашисто — писал, говорил, ел, любил, ненавидел, руководил. Мироныч был похож на плотный и чрезвычайно привлекательный подосиновик с красной шляпкой. Такой подосиновик хочется срезать острым ножиком, положить в корзину и накрыть папоротником.

Гриша бочком прошёл на кухню. Там мощно и неторопливо готовила еду домработница Авдотья Никитична. Её пухлые ручки волшебно двигались, и всё вокруг шкворчало, бурлило, подходило, поднималось, румянилось. Гриша прекрасно знал Авдотью Никитичну: когда он был школьником, Авдотья Никитична приходила к Недоквасовым варить обед и наводить порядок в доме. Фиолетовая кофта с перламутровыми пуговицами и клёцки-лодочки, плавающие вокруг утёсов мозговых костей, стали неотъемлемой частью Гришиного в общем-то счастливого детства. Гриша рано остался без матери, он жил с отцом, известным хирургом Иваном Андреевичем Недоквасовым, на улице Красных Зорь. В 1926 году в их доме поселился Сергей Миронович Киров; Гриша тогда с грехом пополам окончил среднюю школу с неудобными чугунными партами, они там стояли ещё с дореволюционных времён, ребята больно бились о них коленями.