Цирк Умберто - [26]

— От горшка два вершка

Лилипутова башка!

Он повторил дразнилку несколько раз, но чета лилипутов, ангажированная для предстоящего турне в качестве Мальчика с Пальчик и Принцессы Горошины, не поняла его и, даже не оглянувшись, скрылась в дверях цирка.

Вашеку поправилось на лесенке, откуда был хорошо виден весь пустырь. Некоторое время он еще кричал про карликов, а затем, по какой-то таинственной ассоциации подумав о сказках и о родных местах, вспомнил вдруг то, чего недоставало ему с той минуты, как он покинул деревню, — песню. Вашек широко расставил ноги, засунул руки в карманы и затянул во весь голос. Но пел он недолго.

— Sacré nom d’un chien, qui est-ce qui fait ce sal bruit?.[15] — прогремел за его спиной чей-то свирепый голос.

С перепуга Вашек словно подстреленный скатился с лесенки. Впервые в жизни он до того перетрусил, что, оглянувшись, споткнулся, шлепнулся, перекувырнулся и остался сидеть на земле. Дверца фургона была открыта, и на пороге, тараща глаза, стоял полуголый великан с растрепанной черной бородой и всклокоченными волосами; грудь и руки его были разукрашены какими-то синими картинками. На плече у великана, держась всеми четырьмя лапками за хозяина, примостилась обезьянка, пронзительный визг которой сливался с рокочущим басом хозяина. Вашек решил, что ему крышка: он обидел карликов, и вот теперь за ним явился людоед.

Но поспешность, с какой Вашек ретировался с лестницы, а также способ, каким он приземлился, и поза, в которой сидел теперь, опершись на руки, с перепуганной рожицей, едва сдерживая слезы, — все это вызвало у великана приступ раскатистого хохота.

— Hé, mon p’tit, tu as fait une belle courbette! Mais tu n’es pas du métier, quoi? Du bist nicht vom Zirkus, was? [16]

Вашек мигом уловил перемену в тоне великана и сообразил, что жизнь его в безопасности. Поняв вопрос, он поспешил собраться с мыслями, надеясь избежать последней беды, которая ему угрожала: ведь этот гренадер не иначе как замышлял порку.

— Вы ошибаетесь, — ответствовал Вашек на французско-немецкую речь великана, мешая чешские слова с немецкими, — мы из цирка, мой папа и я, но мы тут недавно.

— Тогда понять; каждый, кто прожить здесь хоть несколько дней, уже знать — когда капитан Гамбье поднять синий флаг на грот-мачта, все кругом быть тихо, потому что капитан Гамбье спать. Понимать?

— Не понял, — ответил Вашек по-немецки, а по-чешски добавил: — Если вы хотите меня поколотить, я убегу и приведу отца, и он вам намнет бока.

— Je nе comprends rien[17], — захохотал великан и спросил по-немецки:

— Ты откуда?

— Из Горной Снежны, — ответил Вашек.

— Quoi?[18]

— Из Горной Снежны, — повторил Вашек громче.

— Nom de Dieu! Qu’est-ce que cela?[19] Что ты сказать?

— Из Горной Снежны! — закричал Вашек. — Из Горноснежны, Горноснежны, Горноснежны!

— Ah, est-ce qu’il n’est pas rigolo?[20] — смеялся усач и, окончательно развеселившись, прибавил по-немецки: — Хотеть кофе?

Это Вашек понял превосходно и внезапно почувствовал острый голод.

— Угу, — кивнул он, — хочу.

— Так заходить, — сказал великан, уступая Вашеку дорогу.

— А обезьянка меня не укусит? — спросил на всякий случай Вашек.

— Джоки укусить? Джоки не укусить. Джоки идти в клетку. Заходи!

Великан взял уже успокоившуюся обезьянку на руки, и Вашек вошел. Отродясь не видывал он ничего похожего на эти загадочные домики, а от отца слыхал, что именно в таком им и предстоит жить. Теперь один из домиков гостеприимно распахнул перед ним свои двери. Мальчишеское любопытство взяло верх. Боже, как здесь было хорошо! Вашеку в третий раз за сегодняшний день показалось, что он попал в сказку: сначала карлики, потом людоед-великан и вот теперь что-то вроде пряничной избушки. Справа и слева стояло по кровати, у окна с занавесками — столик, шкаф, на шкафу — клетка, в которую господин Гамбье сунул Джоки. С другой стороны помещались печурка с трубой, умывальник и два стула, тоже у окошка. На полу лежали желтые с черными полосами шкуры, и на обеих стенах над кроватями тоже были растянуты шкуры со страшными головами. Выше, почти у самого потолка, висела голова с раскрытой пастью и оскаленными клыками.

Капитан Гамбье облачился в просторный бордовый шлафрок и подпоясался шнурком.

— Садись, — указал он Вашеку на стул возле стола.

Затем он подошел к противоположному окну, раскрыл его и потянул за что-то, висевшее снаружи. В окошке показались два флажка — красный и синий. Великан отвязал синий, а красный снова поднял наверх.

— Это синяя флаг, — пояснил он Вашеку, положив флажок на стол, — а там красная флаг. Красная флаг означать: капитан Гамбье дома. Синяя флаг: капитан Гамбье — спать. Понял?

— Понял. А что вы делали ночью?

— Э, ночью, малыш, много работ — понимать? Львица Наташа иметь младенца, получить котят, понимать? Три котята, маленький беби, понимать? А капитан Гамбье есть господин при львах, тиграх и медведях, понимать? И много дела с Наташа, целая ночь, милый, целая ночь!

Поколдовав над плитой, великан поставил на стол две кружки и налил в них из кофейника кофе с молоком. Потом на столе появилась сахарница, блюдце с маслом и хлебница с булочками.