Цирк мертвецов - [96]

3. «Don’t Think Twice It’s Alright» Боба Дилана[157]. Это, конечно, больше фолк, чем рок-н-ролл, но именно так я прожила свою жизнь — не думая дважды. Я много что хотела бы сделать заново, но не могу. Я была ожесточённой, подавленной, неуверенной и одинокой. Сейчас в кино я смеюсь, а могу и заплакать. Я мечтаю и надеюсь. Думаю, что мне просто хочется жить дальше.

4. «I Can See For Miles», песенка the Who[158]. Это то, что произошло, когда я уехала из Сидар-Рапидс в 1965 году. Дул сильный ветер, и я боялась, но видела всё вокруг на много миль. Это стало символом начала нового пути, и, слушая песню, я чувствовала, что свободна. А где я теперь? Я по-прежнему свободна. А ты?

5. «Mother and Child Reunion» Саймона и Гарфанкела[159] Из-за неё я плакала, когда вылезала из грузовика Джимми Сантьяго. Я думала о мальчике, — о своём сыне, — которому скоро, шестнадцатого мая, исполнится три года. Он родился в пустыне в одну чистую весеннюю ночь. И знаешь что? Хотя, может быть, он единственный человек, которого я по-настоящему любила, я даже не знаю, как его зовут.

Пока, Элис

Глава 24 — Вымысел и действительность

В тот день, когда Джин говорил с заместителем прокурора округа Тедом Бэбкоком, в его кабинете без окон в деловой части города был арестован Ларри Гавана. Ему были предъявлены обвинения в вымогательстве, сексуальных домогательствах, ростовщичестве и шести случаях уклонения от уплаты налогов. Встречу устроил Ричи Аркетт, пытавшийся убедить окружного прокурора открыть официальное расследование обстоятельств смерти Бобби Фуллера. Слушание дела проходило при закрытых дверях, обвинители представили также доказательства связи Ларри с убийствами Криса Лонга и Джекоба Риза. За него не разрешили внести залог, и, несмотря на протесты его защитника, Гавану отправили в окружную тюрьму Лос-Анджелеса вплоть до рассмотрения его апелляции на следующей неделе. В полдень того же дня Джин узнал, что Мелани Новак вернулась обратно в Лос-Анджелес и что она и его брат случайно столкнулись на вечерней встрече «Анонимных алкоголиков» в Голливуде.

— На самом деле мы впервые разговорились пару недель назад, — рассказал Рэй Джину, когда они завтракали в буфете «Коламбия Пикчерз». «Последняя надежда», фильм по сценарию Рэя, вот уже три недели как находился в производстве, и сегодня съёмки проходили на близлежащей сцене. — Она чуть не упала со стула, когда услышала мой рассказ. Ведь наши голоса так похожи. Во время перерыва она подошла познакомиться со мной. Забавно, да?

Джин кивнул и слегка отклонился на стуле, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, увидев, как в буфет входит Дастин Хоффман с Лили Томлин и ещё одной более симпатичной женщиной в коротком нарядном чёрном шёлковом платье и с серёжками в форме сердечек.

— Итак, вы познакомились.

— Ну да. После собрания мы пошли выпить по чашке кофе. На той неделе я пригласил её к нам на съемочную площадку. Мы просто приятели по трезвому образу жизни, — сказал Рэй, а Джин так же молча кивнул. — Знаешь, она рассказала, что вы с ней трахались, так что это не большой секрет. Словом, я попросил её составить мне компанию в субботу, если ты не против.

— Конечно, нет, — тихо ответил Джин, выражение его лица не изменилось, повисла неловкая тишина. В субботу был день рождения их отца, и Джин хотел отвести его в «Массо-Фрэик». Луи, который в это время тоже был в городе и снимался в роли ведущего, тоже хотел присоединиться к ним. — А почему она вернулась в Лос-Анджелес?

— Сказала, что ей надоел Вегас, к тому же она хочет окончить Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Она и в самом деле классная девчонка, — сказал Рэй и будничным голосом добавил: — Сценарий о жизни Бобби Фуллера станет настоящей сенсацией.

— Ну, естественно, Рэй. Я тебе это годами твердил. Рэй пожал плечами:

— Ну и что я могу сказать? Я не понимал этого.

— Потому что ты помешался на выпивке и наркотиках.

— Возможно, но когда ты слышишь историю от человека, который непосредственно знал его, это не то же самое, что читать старые газетные вырезки.

Джин понял, что не сумеет скрыть гнев, заставивший сердце бешено биться.

— Ну и что ты будешь делать? Работать с ней?

— Думаю, мы все вместе сможем работать над этим.

— Мы?

— Мы трое, — ответил Рэй. — Я напишу. А вы двое можете быть частями производственной группы, — какими-нибудь там помощниками. Не знаю. Просто идея. Да, чёрт подери, может в нём и Луи главную роль сыграет. Через пару лет ему как раз стукнет столько же.

Джин напомнил брату, что они уже говорили об этом.

— Там же не одна история Бобби Фуллера, — сказал он. — Помнишь «Душителя с холмов»[160], которые так заинтересовали тебя? А Элизабет Шорт?

— Элизабет какую?

— Да ладно тебе, Джин! Дело «Черного георгина» в 1947 году? Одно из самых известных нераскрытых дел в истории Лос-Анджелеса.

— Ну да. Ладно, согласен.

— Мы с Ли Эхерном, последним детективом, который работал над этим делом, атаковали тебя доводами, и что случилось? Ты встретился с ним в «Петухе и буйволе», напился, подрался с кем-то в баре, и тебя вышвырнули оттуда.

— Теперь всё наоборот, — с гордостью ответил Рэй. — Я не пью.