Наверное, так оно и должно быть, ведь на то оно и счастье, что понять его невозможно. Не успеешь задуматься, а оно раз — и улетело, хотя бы вместе с парой чужих ботинок в прихожей. Тем не менее я уже давно не задаюсь вопросом, как так получилось, что моя Полинька с ее жаждой, ненасытностью и стремлением к бесконечности оставалась мне не только верной женой, но и просто верной.
Не знаю. Возможно, дело в том, что я все еще не перестал удивляться ей — до сих пор. Или в том, что так и не смог составить полный список всех ее точек джи — задача эта оказалась для меня непосильной, и я вовсе не стыжусь в этом признаться. Сама Полинька однажды сказала об этом гораздо короче и точнее: «Логос нашел свое лоно». Вот и все. Она же у меня филолог.
— Как? Неужели это все? — спросите вы. — Но позвольте, а в чем же цимес? В чем подвох? Ведь не бывает, чтобы счастье — и без подвоха. Или бывает?
Так и быть, пожалуй, добавлю еще кое-что, но потом не жалуйтесь — сами просили.
Что касается других женщин, мужчины предпочитают не болтать на эту тему, и я не исключение. Да и о чем может идти речь, если есть не просто любимая, а единственно любимая женщина, в точности как у меня Полинька.
Тем не менее про Лену я все-таки расскажу. Она в самом деле оказалась необычайно талантлива: признание, награды — все это у нее было. Мужья тоже. Мы встречались лишь изредка, по-другому просто не могло быть. Она умерла прямо на сцене, и на памятнике высечена одна-единственная фраза: «Таких, как ты, больше нет». Только мы с ней знаем, что она означает на самом деле.
Но… Что бы там ни было, я никогда не возвращался к Полиньке, потому что никогда от нее не уходил. Я вылюбливаю ее без конца, ведь любовь — не что иное, как семечко, из которого вырастает душа, а она (как же хочется в это верить) бессмертна. И значит, не может быть никакого «до донышка»: бесконечность не стремится к смерти, а так и остается бесконечностью, и это, поверьте мне, прекрасно…
Попробуйте цимес — поймете.