Циклы "Лотар Желтоголовый"-"Трол Возрождённый". Компиляция. Кн. 1-16 - [4]

— Куда ты ехал, Периак?

— В оазис Беклем.

— Там есть вода?

— Должна быть, если это оазис. Только…

— Что?

Голос Периака упал до шёпота. Во взгляде появилась уклончивость, которой раньше Лотар никогда не замечал в этом человеке.

— Я вижу, ты открыл сумки, — главный караванщик указал на незастёгнутые седельные сумки, в которых рылся Лотар.

— Я искал воду, чтобы помочь тебе.

— Мне и, наверное, себе? — Купец всегда оставался купцом, даже на краю могилы.

— А разве сейчас тебе не нужна защита?

— Возможно. Ты поможешь мне добраться до оазиса?

— Конечно.

— Только… Видишь ли, я ехал по карте, взятой из старой книги. Других у меня нет. — Периак хвастался, как привык хвастаться всем и каждому отсутствием доспехов, кошелька и воды в седельных сумках.

Лотар кивнул.

— По слухам, там построил себе дом… Ты слышал о Гханаши?

— Имя слышал, но что это такое, не знаю. Это племя кочевников?

Периак слабо улыбнулся.

— Это могущественнейший колдун нашего мира. О его силе и богатстве слагают легенды. Как-то в таверне рассказывали, что он из тех, кто насылает на людей Чёрных Драконов.

— Однажды караван, который мы охраняли, повстречал такого дракона. По его повадкам было видно, что он очень силён и ловок. Но в тот раз дракон не захотел с нами связываться и улетел на восток. А вообще-то, говорят, они сжигают своим дыханием всё живое.

— Их дыхание бывает жгучим, как вендийский огонь. От него человек и лошадь превращаются в живой факел.

— Значит, ты считаешь, в Беклеме может быть Гханаши?

— Так говорят. Но это не наверняка, и я хотел попытаться…

— А что, если он там?

— Тогда мы умрём. Дойти до другого оазиса мы не сможем.

— Ты хочешь сказать, что Гханаши не даст нам воду?

— Гханаши не любит людей. Он убивает их, а может быть, создаёт из них Чёрных Драконов. Если он там, я не войду в оазис даже за тысячу цехинов.

— Если ты не войдёшь в оазис, тебе не понадобятся цехины, ты умрёшь от жажды.

Периак снова улыбнулся.

— Ты прав, Лотар. Ведь тебя зовут Лотар?

— Ты не знаешь, как меня зовут?

— На меня работают тысячи людей, я не могу знать, как зовут каждого.

— Не хвастайся. Теперь ты вспомнил, как меня зовут, и хватит об этом.

— Пора в путь.

Лотар уложил кровоточащие куски мяса в одну из седельных сумок, повесил её себе на спину и поднял старика на ноги.

— Теперь я пойду, только не торопи меня.

Они пошли. Против ожидания, Периак довольно уверенно переставлял ноги в лёгких, расшитых бисером сапожках с загнутыми вверх носками.

— Сколько до оазиса?

— Если я правильно определил расстояние и если Джирда не увёз меня в сторону, нужно пройти лиги две.

— Кто такой Джирда?

— Конь. Ты хорошо говоришь на нашем языке, я забываю, что ты иноземец.

— Две лиги — это немного. К вечеру должны дойти.

— Человек ничего не должен. Он может лишь пытаться.

— Хорошо, оставим проповеди. Лучше скажи, как мы узнаем, что Гханаши в Беклеме?

— Если в оазисе живут люди, это видно издалека. А если мы не увидим дым или пламя очагов, не услышим животных, значит, там живёт колдун. А теперь помолчи, болтовня отнимает много сил.

К заходу солнца идти стало полегче, но Периак совсем выбился из сил, и Лотару пришлось почти нести его. Они не спешили, ведь до оазиса могло быть и больше, чем две лиги. На всякий случай Лотар готовился идти дольше, идти, пока не кончатся силы, которые он выпил с кровью Джирды.

Когда стало уже совсем темно и они прошли, по мнению Лотара, лиги три, Среброусый сказал:

— Отпусти меня. Давай слушать.

Лотар услышал шуршание песка, шелест ползущих змей, ещё что-то, очень похожее на щелчки ветвей о стволы деревьев. И больше ничего.

— Так и есть, — помертвевшими губами прошептал главный караванщик.

— Что именно?

Периак вздохнул, потом шёпотом сказал:

— Поднимись на тот бархан, и ты увидишь оазис.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел его, когда ты вёл меня.

— Но я ничего не заметил.

— Ты не умеешь смотреть в ночной пустыне. — Периак помолчал. — Ты забываешь, что я водил караваны, когда твой отец ещё не держал сабли. Хорош бы я был, если бы не заметил оазис, пусть даже сейчас не так светло, как тебе хочется. — Он сделал нетерпеливый жест рукой. — Ерунда, это уже не имеет значения.

— Почему?

Периак посмотрел в темноту, за которой находился оазис.

— Мы подошли очень близко. Отсюда до него не больше двух сотен шагов. Но мы ничего не слышим. И ничего не видим. Под деревьями не заметно ни одного огонька, который говорит о человеке. Значит, там…

Казалось, Периак потерял интерес к Лотару. Он снял кушак, сделал из него подобие подстилки, положил на песок и приготовился молиться.

— Что ты делаешь, Периак? — Главный караванщик не ответил. — Ты что? В двух сотнях шагов отсюда есть вода. Тебе же очень хочется пить, признайся. Ещё больше, чем мне. Там вода, там жизнь. Почему ты не хочешь идти дальше?

— Ты мне понравился, мальчик, поэтому я тебе отвечу. Там, в двухстах шагах, не вода, а смерть. Или даже что-то похуже смерти.

— Что может быть хуже смерти?

— Есть немало вещей, которые хуже смерти.

— Что? Бесчестие, малодушие, предательство?

— То, что я имею в виду, не относится к привычному тебе миру. Колдовство связано именно с такими вещами.

— Значит, ты не пойдёшь дальше?