Цикл Дегона. Печать силы - [81]

Повисло долгое молчание, а затем Немо, печально взглянув на Говарда, повернулся к рулевому и поднял руку.

— Мы погружаемся. Наполнить балластные цистерны, курс на юг.

И вновь в шуме двигателей ничего не изменилось, но все знали, что огромный корабль со скоростью торпеды ушел на глубину, еще раз изменив курс.

А в полумиле над ним и в пяти милях к северу маленький корабль под названием «Туманная леди» плыл навстречу своей судьбе…

Корабль опять задрожал, но сейчас это уже не был звук резкого удара, а скорее глухое потрескивание и хруст, будто чья-то огромная рука обхватила корпус «Цуйдермаара» и начала сжимать его.

Где-то с другой стороны корабля послышались крики и зазвучали выстрелы. Дрожь в корпусе усилилась. По палубе бегали матросы. За спиной Хармфельда поднялись черные щупальца и потянулись к нему.

Оттолкнув лейтенанта в сторону, я ударил шпагой по щупальцам, но чудовище, похоже, наконец-то догадалось, какая опасность исходит от моего лезвия: щупальца отдернулись и попытались напасть на меня с разных сторон. Отпрыгнув, я перехватил шпагу двумя руками и начал ожесточенно отбиваться.

Острая сталь уничтожила с полдюжины отвратительных щупалец, и я на секунду смог передохнуть. Однако из моря поднимались новые и новые щупальца, и я внезапно понял: чудовище изменило свою тактику!

Я с ужасом увидел, что на сей раз это были уже не толстые осьминожьи щупальца, а бесчисленное количество тонких блестящих нитей не толще волоса. И их были тысячи! Вероятно, монстр в какой-то момент понял, что единственный серьезный противник, который находится на борту этого корабля и который способен нанести ему настоящий вред, — это я. Если раньше мне казалось, что это существо действует, повинуясь инстинктам, то теперь до меня дошло, что оно обладает сознанием, хотя и демоническим.

Отпрыгнув в сторону, я начал махать шпагой, разрезая тонкие нити, смертоносной паутиной устремлявшиеся ко мне, но эти ползущие по палубе и сворачивающиеся в толстые бечевки волоски тут же отдергивались, как только к ним приближалось мое лезвие. К тому же на месте каждой нити, которую я перерезал, возникали сотни новых.

И тут произошло то, что и должно было произойти…

Моего лица коснулось что-то мягкое и липкое. Прикосновение было совсем легким, и я, вскрикнув, отшатнулся, успев отсечь нить. Но все же я отвлекся, и этого оказалось достаточно, чтобы в мое тело впились сотни две тонких волосков, которые мгновенно обернулись вокруг моей правой руки. Из-за резкого рывка я потерял равновесие и упал. Но когда я попытался освободить руку, разрывая нити, мои движения были весьма ограничены.

Именно в этот момент давление тончайших щупалец усилилось. Шпага выскользнула из моих рук и ударилась о палубу. В то же мгновение щупальца, обхватив мои ноги, с невероятной силой потащили меня к поручням. Я в отчаянии попытался схватиться за что-нибудь левой рукой, но быстро понял: даже если мне удастся это сделать, моих сил не хватит на то, чтобы оказать монстру сопротивление. Щупальца продолжали волочить меня к поручням, а затем подняли в воздух. У меня перед глазами все завертелось. Черный монстр удвоил свои силы, пытаясь выбросить меня за борт.

Я не заметил, когда рядом со мной возникла чья-то фигура. Блеснул металл, и острый клинок разрубил нити, удерживающие мою руку. Упав, я перекатился на бок. Хармфельд молотил моей шпагой, будто топором, перерубая тонкие нити, которые оплели мои ноги. От перенапряжения у меня закружилась голова, но уже через секунду я сумел подняться, ловя ртом воздух. Благодарно взглянув на Хармфельда, я протянул руку за шпагой.

Лейтенант помедлил, и я увидел в его глазах какое-то странное выражение. Однако потом он кивнул, бросил мне оружие и обнажил свою офицерскую саблю.

— Мы квиты, Крейвен, — сказал Хармфельд.

Развернувшись, он с занесенной саблей бросился помогать своим людям.

Битва подходила к концу. Матросы Хармфельда отрубали щупальца быстрее, чем те поднимались из моря. Я, конечно, понимал, что для гигантского монстра эти удары были лишь покалыванием, но все же этих покалываний было много. А от тех ударов, которые наносил я, чудовищу действительно было больно, так как отрубленные моей шпагой щупальца не отрастали.

Минут через пять атака черного чудовища стала менее интенсивной. «Цуйдермаар» в последний раз вздрогнул от удара, море забурлило, и черный гигант вновь скрылся в беспросветных глубинах, из которых он поднялся.

Устало опустив шпагу, я прислонился к поручням, чтобы отдышаться. Через пару минут я увидел лейтенанта Хармфельда, сжимавшего в руках винтовку. Выражение его лица не оставляло ни малейших сомнений в том, что он был полон решимости ею воспользоваться.

— Что… что все это значит? — пробормотал я.

Но Хармфельд и бровью не повел.

— Спрячьте оружие, Крейвен, — тихо сказал он. — И поднимите руки вверх. Вы арестованы.

Вероятно, в этот момент у Хармфельда возникли серьезные сомнения в моей вменяемости, ибо я громко расхохотался ему в лицо и не смог остановиться даже тогда, когда двое матросов отняли у меня шпагу и связали мне руки за спиной.

КНИГА 4

С моря доносились крики. Крики, полные страха и безумия. Предсмертные крики. Тишину ночи взрезал грохот выстрелов и треск горящих домов, и к этой адской мелодии примешивался раскатистый рев, от которого у всех матросов на борту «Цуйдермаара» волосы вставали дыбом.