Цигун и жизнь, 2003 № 01 - [6]

Когда совершенствующийся достигает определенного уровня, у него происходит «поворот к ясности», ему открывается «истинная первопричина жизни». Таким образом человек постепенно переходит от буйства к естественному состоянию. На этом этапе душа все еще «привязана к своему обиталищу», все еще имеет «твердый корень и крепкое изначальное». Этот этап сопровождается следующими строками: «Дни идут, мастерство углубляется, и бык начинает поворачивать голову. Буйное сердце постепенно смягчается. Пастух еще не в состоянии полностью добиться желаемого и поэтому пока не решается отвязать веревку».

«Смирение» (рис. 24)

С возвращением к «истинной природе» человек достигает «состояния непринужденности». Единство внутреннего и внешнего не позволяет «природе сердца» покрыться «пылью и грязью», и оно представляет собой нечто, напоминающее простирающиеся и сияющие ровные пространства земли и неба. В этот момент уже появляется «истинное я», и можно избавляться от «пут запретов». Стихотворение гласит:

«В тени зеленой ивы, на берегу горного ручья бык освобожден от привязи и пасется свободно. Солнце клонится к закату, на небе плывут лазоревые облака, благоухают травы. Пастух возвращается, и ему уже не нужно тянуть быка».

«Беспрепятственность» (рис. 25)

«Беспрепятственность» — это своего рода состояние «сквозного проникновения», «сплошной равномерности, однородности», которого достигает человек, преодолевший «препятствия тела» и обретший «истинное владение». Укрепляя ци, тренируя дух, человек в «прозрачности и чистоте чудесной пустоты» начинает ощущать «внутреннюю закономерность вращения жизни». В стихах это описано так: «На открытой поляне бык спокойно спит, предав свои мысли свободному течению. Ей не нужны ни плетка, ни привязь. Молодой пастух спокойно сидит под голубой сосной. Доносится ровно поднимающаяся к небу мелодия».

«Существование по воле судьбы» (рис. 26)

Человек обладает безграничными скрытыми способностями. Их раскрытие позволяет сублимировать жизнь. «Бык» уже «укрощен», достигнуто состояние «беспрепятственности», а значит, созданы условия для «существования по воле судьбы». Полностью освобожденная «собственная природа» «смело входит в царство естества и жизни». Стихотворение продолжается: «Весенние волны у прибрежной ивы озарены вечерним светом. Зеленые побеги благоухающих трав в легкой дымке. И жажда, и голод со временем проходят. Молодой монах крепко спит на камне».

«Иллюзорная картина» (рис. 27)

«Одинокая освещенная фигура» (рис. 28)

«Двойное исчезновение» (рис. 29)

«Великое дао не имеет формы, возвращение к простоте к истинному». Круг, изображенный на схеме, символизирует «круглый устоявшийся мир», в котором «пустота» являет «наполненность» и «наполненность» являет «пустоту», где «пустота» и «наполненность» порождают друг друга.

«Только ощутишь безмолвие и покой, как они сразу пронизывают тебя». В стихах этот этап описан так: «Человек и бык исчезли без следа, яркая луна заливает холодным светом пространство всего сущего. Если спросишь о том, как понимать смысл, увидишь только дикие цветы и благоухающие травы, буйно растущие сами по себе».

Существование, вышедшее за пределы мира явлений, есть «истинное явление». С помощью «неизменного» познавать «десятки тысяч изменений» — это достояние «духа счастья и гармонии». «Слияние неба и человека» в процессе занятий цигун и есть достижение этой гармонии, гармонии между человеком и природой, гармонии внутри самого человека. В стихах это описано так: «Белый бык постоянно пребывает на белом облаке. Человек в своем сердце расстался с быком, но остался с ним. Луна пробивается сквозь белые облака, отбрасывающие белые тени».

«Бык» и «хозяин» сливаются в одно целое, сливаются так, что не существует ни «внешнего», ни «внутреннего». Человек всегда и везде осознает, что тело и дух составляют одно целое, что мысль и ци слились воедино. Наступает состояние, когда «наполненность» и «пустота» имеют образ, нет возможности ни войти, ни выйти», состояние свободы и осознания собственной силы. В стихотворении сказано: «Быка нигде не видно, и пастух отдыхает. Одинокое облако застыло у бирюзовой скалы, а пастух хлопает в ладоши и под яркой луной поет песни».

_{(Продолжение следует)}

О применении трактата «Сунь-цзы бинфа» в медицине

Фэн Лида[2]

Прежде всего необходимо выяснить: во-первых, зачем я изучаю трактат «Сунь-цзы бинфа», во-вторых, почему считаю себя способной заниматься изучением проблемы применения этого трактата в медицине?

Попробуем дать простые и ясные ответы. Ответ на первый вопрос очевиден. Я служу в Народно-освободительной армии Китая (НОАК), уделяющей большое внимание изучению трактата Сунь-цзы. Сейчас и в других странах мира трактат стал объектом изучения военными специалистами. Соответственно, и мне пришлось заняться изучением этого древнего текста, который вызвал у меня большой интерес.

Ответ на второй вопрос тоже прост. В процессе изучения трактата я поняла, что он действительно является, как говорят некоторые, «глубоким, по содержанию документом, включающим в себя вопросы, связанные с закономерностями ведения войны, с философией, политикой, экономикой, дипломатией, астрономией, метеорологией, географией и т. д.». Как точно заметил маршал Лю Бочэн, «трактат «Сунь-цзы бинфа» является произведением, исследующим наиболее общие закономерности управления военными действиями». Кроме того, я являюсь медицинским работником. Во имя здоровья людей мы призваны вести неустанную борьбу с болезнями, другими словами, вести с ними беспощадную войну до победного конца. Эту «войну» мы ведем с применением различных средств: механических (операции), химических, физических, включая методы традиционной китайской медицины, цигун и акупунктуры.