Цифровой журнал «Компьютерра» 2010 № 45 - [17]

Я надеюсь, что мы получим возможность воздействовать на пиратов. Даже сложно представить их количество в сети интернет. Есть информация, что в отпуске Дмитрий Медведев читал книги Стига Ларссона в электронном виде. Я вам открою тайну: прав на автора в России нет ни у кого, ни на перевод, ни на само издание на русском языке.

Потребители даже не знают, что потребляют пиратский контент. Вы приходите на рынок, и вам предлагают читалку, и в ней уже как бонус записаны сто тысяч наименований книг. Вы даже не догадываетесь, что все это пиратские книги. Это называется неотрегулированное законодательство.

В итоге, если ничего с этим рынком не предпринять, то завтра вам просто нечего будет читать. Будете читать Стига Ларссона, но на английском языке и платить нормальные деньги. Или будете читать самиздат. Какие-то авторы из любви к творчеству будут писать. Но они будут писать меньше книг. Может, они будут ценнее.

Лев Николаевич Толстой, Александр Сергеевич Пушкин — они творили не только из любви к искусству. Ключевые их произведения были написаны за деньги, потому что мы понимаем, как это работает: есть дедлайн, есть сумма, есть интерес, и почему-то приходят и муза, и креатив.

Если этот процесс не оплачивается, то нет никаких стимулов «творить». Автор в каком-то свободном режиме будет писать, писать и слушать своего выпускающего редактора тоже не будет, т.к. редактора не будет.

- Коммерческие писатели, кстати, иной раз сталкиваются сейчас с ситуацией, когда им в издательстве говорят: у вас слишком хороший язык, ухудшите его. Вот это как?

- Упростить, наверно. Я не издатель, мне сложно рассуждать на эту тему.

— А не приведет ли это напрямую к деградации и читателя тоже?

- Язык прогрессирует, и труды Ломоносова в оригинале читать и понять сложно. Упрощение языка — это нормальный процесс. Я недавно прочитал книгу «Rework: бизнес без предрассудков», и хоть это и переводная книга, прочел очень быстро, поскольку легкий язык. Не то, что написано «молодежным» языком, в просто и доступно подана информация. Донести искусство в массы не получится, потому что массы и искусство — темы разные. Люди массово в театр не ходят, даже в кинотеатр массово не ходят, честно говоря.

Люди массово смотрят телевизор. Попробуйте им массово показать артхаусное кино по телевизору — например, «Весна, осень, зима и опять весна...» Ким Ки Дука. Я сомневаюсь, что вообще смотреть будут, хотя кино отличное. Поэтому если автору нужна массовость, его могут попросить упростить язык, сделать более динамичные сюжеты, упростить шутки, сделать их не такими высокоинтеллектуальными..

Если автор хочет искусства, то это, возможно, уже другой жанр и другие деньги. Но это вопрос издания книги и тут лучше спросить и профессионалов именно издания книг, а не меня, т.к. я продаю уже созданный продукт.

Если электронная книга не войдет в русло рынка, то рынка не будет, никто не будет рассказывать людям, как надо писать, чтобы интерес был массовый, чтобы автор и книга были обсуждаемы. Наверняка будут проекты а-ля Гришковец: человека вроде бы никто не направлял, он сам вышел к массовости. Я не знаю его издательскую и редакторскую карьеру, может, его кто и направлял. Наверняка такие мэтры останутся, но их будет меньше, интенсивность писания так же будет снижаться, да много ещё чего будет меньше.

К оглавлению

Отец мультитача о будущем интерфейсов Андрей Письменный

Опубликовано 01 декабря 2010 года

В одном из просторных кабинетов новенького офиса Microsoft в Крылатском страшная кутерьма. Двое операторов устанавливают видеокамеру и свет, PR-менеджер нервно крутит в руках телефон, время от времени заглядывают ещё какие-то люди. Я сижу в кресле, искоса поглядываю на экран макбука (его попросили отодвинуть подальше — чтобы в кадр не попадал) и тоже слегка нервничаю. Напротив меня — ещё одно кресло, пока пустующее. С минуты на минуту его должен занять гость из Штатов, к приезду которого, собственно, все так судорожно готовятся.

Билл Бакстон не известен широкой публике, однако в своей области его можно считать очень весомой фигурой. В 1985 году, за четверть века до айпада, он разработал графический планшет с поддержкой мультитача. От нынешних сенсорных дисплеев тот отличался разве что отсутствием экрана под чувствительной поверхностью.

Бакстон до сих пор трудится в области исследования человекомашинного взаимодействия и интерфейсов. Он успел поработать в легендарном Xerox PARC и компании Silicon Graphics, получить три докторских степени и множество наград за свои изобретения, преподавать в университете Торонто, написать несколько колонок в журнал BusinessWeek и книжку Sketching User Experiences. С 2005 года Билл Бакстон занимает должность старшего исследователя в Microsoft Research и продолжает свои разработки.

Все эти (и ещё многие сюда не уместившиеся) титулы и достижения не помешали Бакстону оказаться милейшим и обаятельнейшим дедушкой в безразмерном свитере. Стоило ему появиться на пороге комнаты и поздороваться с собравшимися своим ласковым баритоном, как напряжённая атмосфера в момент рассеялась. Рассеялись и мои опасения о том, что человека из Microsoft, возможно, придётся долго допрашивать, прежде чем он перестанет говорить заученными рекламными фразами. От корпоративных ценностей Бакстон оказался поразительно далёк, а на любой вопрос отвечал захватывающей дух речью.