Цифровая пуля - [5]

Съехал с центральной дороги на второстепенную, затем повернул к зданию и припарковался сбоку от него — к центральному входу проезд был перекрыт шлагбаумом. Закрыв автомобиль, обошел здание и поднялся по широким ступеням…

В прямоугольном просторном фойе, с кадками, с растущими в них какими-то растениями, стоящими по периметру, было тихо, прохладно и пустынно. Сразу видно, периферия, никакой суеты в Доме культуры, только охранник в сине-черной форме и шевроном с надписью «Барс» скучал себе в углу у входа за ресепшен. Он сидел, заложив руки за голову, прислонившись к боковой глухой стене, расположенной сразу справа у входа и при моем появлении оживился, если можно назвать оживлением то, что он пошевелился, удобнее устраивая голову в ладонях со сцепленными пальцами и тупо, вопросительно уставился на меня.

— К Аверьяновой Екатерине, — объявил я, приближаясь к ресепшен.

Не меняя позы, охранник вытащил одну руку из-за затылка и большим пальцем правой руки ткнул за свою спину в стену.

— У себя, — сказал он глухим голосом.

Нет, я ошибся, он не «тупо уставился на меня», просто лицо его с грубыми чертами, мощными надбровными дугами с мохнатыми бровями было от природы такое…

— Спасибо, господин! — я шутливо отдал честь, двигаясь мимо ресепшена. — Извините, что побеспокоил. — Я вытянул вперед руку и сделал движение, будто стучал по баскетбольному мячу у себя в спортзале. — Сидите, сидите не двигайтесь, а то стена, которую вы подпираете, упадет.

К застывшему тупому выражению на лице охранника примешалось выражение удивления, и он провожал мою персону округлившимися глазами до тех пор, пока я не скрылся за углом, где находилась дверь с надписью «Фотосалон». Для приличия стукнув, открыл дверь и вошел внутрь. В крохотном помещении уместились два кресла, журнальный столик и стол со стойкой. Одна стена, выходившая на улицу, была стеклянной, две другие — пластиковые, сплошь завешанные рекламными фотографиями. Сидевшая за компьютером Аверьянова при моем появлении вскочила и на лице ее, только что мрачном и задумчивом, вспыхнула радостная улыбка.

— Ой, Игорь Степанович! — воскликнула она и хлопнула в ладоши. — Спасибо вам за то, что не подвели. А я вот сижу и гадаю, придете или нет?

— Ну, как я мог подвести вас, — тоном галантного человека произнес я. — Коль обещал прийти…

— Да-да, конечно, — неожиданно стушевалась Екатерина… — Хотите чаю, кофе? — предложила хозяйка салона и порывисто встала.

На ней была чуть выше колен темная юбка и красный топик. И прическу поменяла. Волосы уже не собраны на затылке в комок, а распущены по плечам. И когда успела переодеться и причесаться? Домой, что ли, сразу после встречи со мной поехала и сменила облик? К чему бы это?

— Нет, спасибо, — сказал я и отрицательно покачал головой. — Давайте ближе к делу.

— Ну, хорошо, хорошо, — поспешно сказала Аверьянова своим нежным бархатным голоском. — Что вас интересует?

— Для начала место, где умер ваш супруг. Это произошло здесь? — я стал оглядываться по сторонам, будто искал место, где лежал труп, который убрали не месяц назад, а всего лишь полчаса, и на месте преступления, на котором еще ничего не трогали, могли остаться кое-какие улики.

— Нет-нет, это произошло не здесь! — закрутила головой Аверьянова так активно, что кончики ее превосходных темных шелковистых волос взметнулись. — В этой комнатке я только оформляю и выдаю заказы, а сама фотостудия расположена в другом месте. Пойдемте!

Дамочка выскользнула из-за стола и шагнула мимо меня в дверь. Я двинулся следом. В фойе мы столкнулись с высоким, плотным, коротко стриженным мужчиной лет шестидесяти, вышедшим из двери напротив. У него было интеллигентное, довольно-таки приятное лицо со светлой кожей, безвольным подбородком, светлыми глазами, редкими бровями, высоким лбом. На переносице мясистого носа красовались оптические очки в дорогой оправе. Одет был мужчина модно — в коричневые дорогие мокасины, в коричневые вельветовые брюки и светлую рубашку, причем, несмотря на летнее время, с длинными рукавами с запонками и туго затянутым галстуком с золотой заколкой. По тому, как он шел непринужденно и по-хозяйски поглядывая по сторонам, было ясно: мужчина — не последний человек в Доме культуры. Это косвенно подтвердил охранник, вскочивший при его появлении и попытавшийся сделать умное лицо, чего ему не удалось.

Заметив Аверьянову, мужчина добродушно улыбнулся и остановился.

— Здравствуйте, Катя! — произнес он приветливо.

Остановились и мы. Поскольку я сопровождал Аверьянову, а мужчина был интеллигентом, он поздоровался и со мной, протянув мне руку. Я пожал в ответ его широкую мягкую ладонь, чему не удивился — он мне весь казался мягким и нежным, будто детский плюшевый медвежонок.

— Здравствуйте Георгий Семенович, — зардевшись, прощебетала Аверьянова.

— Как продвигаются дела в вашей студии? — поинтересовался он с отеческой заботой и снисходительно посмотрел на молодую женщину.

— Спасибо, Георгий Семенович! — дамочка сделала милое лицо. — Все в порядке!

— Желаю и дальше процветать, — неожиданно мягко проговорил мужчина, очевидно, вспомнив о недавних трагических событиях, произошедших в жизни Аверьяновой. Он с теплотой посмотрел на молодую женщину, едва кивнул мне на прощание и двинулся к выходу из здания.