Цифровая пуля - [2]

— Значит, решили поддержать бойцов-вольников, повысив их количественный состав? — спросил я, сдвигая в сторону на столе кипу всевозможной документации, которой нас в последнее время вышестоящая инстанция, мягко говоря, заколебала.

Женщина смотрела на меня непонимающе, и я пояснил:

— Борьба нынче не в чести в мировом сообществе, ее вон даже из Олимпийских игр собираются выбросить, а вы вот вдруг решили… — я замолчал, потому что женщина так и не понимала, о чем идет речь, о чем свидетельствовала ее вежливая улыбка. — Ну, да ладно, — стушевался я, выуживая из кипы бумаг и кладя перед собой анкету, которую мы обычно заполняем при приеме детей в спортивную секцию. Взял ручку и склонился над столом. — Фамилия, имя отчество…

— У вас все так серьезно? — удивленно промолвила дамочка. Голос у нее оказался нежным, бархатистым, трогательным. — Вы всегда заполняете анкеты на частных лиц?

Пришел мой черед удивиться:

— Разумеется! — Я поднял голову от стола. — У нас серьезная организация.

— Вот как? — дамочка отчего-то смутилась. — А мне сказали, что вы ведете дела приватно и держите их в секрете.

— Да чего уж тут секретного? — усмехнулся я, представив, что провожу занятия с детьми втайне за закрытыми дверями и занавешенными портьерами окнами. — У нас же не секта какая-то, а секция… Фамилия, имя, отчество, — снова повторил я.

На этот раз дамочка не стала ходить вокруг да около, с ходу назвала:

— Аверьянова Екатерина Арэтовна.

Угадал: судя по отчеству, папочка у нее — человек восточный. Однако ж бестолковая дочка получилась у этого самого Арэта (и что же за имя-то такое?). Я посмотрел на собеседницу.

— Очень приятно. Игорь Степанович Гладышев. Тренер Детской юношеской спортивной школы по вольной борьбе. Но меня интересуют данные вашего мальчика.

— Мальчика?! — переспросила она так, будто я сказал несусветную глупость. — Какого мальчика?

Да, действительно, дамочка не очень-то… Обычное явление… либо ум, либо красота.

— Ну, разумеется, мальчика, — набравшись терпения, произнес я спокойно. — Ведь если бы у вас была девочка, вы бы наверняка пошли записывать ее в секцию художественной гимнастики или, скажем, фигурного катания, но не в группу вольной борьбы. Мы девочек не принимаем…

— Ах, вот вы о чем! — поняв, в чем дело, неожиданно рассмеялась женщина, и все ее необычное лицо лучилось от веселья. — Нет, у меня нет детей, я пришла к вам по другому поводу.

— Да-а? — протянул я, чувствуя неловкость из-за того, что принял дамочку за родительницу и устроил здесь абсолютно ненужную процедуру приема несуществующего ребенка в секцию вольной борьбы. — И зачем же вы пожаловали?

У дамочки пропало веселое настроение, и она серьезно проговорила:

— Я пришла к вам, Игорь Степанович, с просьбой. Мне сказали, что вы занимаетесь частным сыском и можете помочь.

Та-ак, я положил на стол ручку и откинулся на спинку стула — слухами земля полнится. Вот и до дамочки молва обо мне докатилась. У меня и правда есть такое хобби, расследовать запутанные дела. Но браться за это дело или нет, я пока не знал. Во-первых, помогаю я обычно только очень хорошим знакомым бесплатно ну, или незнакомым… за деньги, если они их мне дают, а с нее что я буду иметь? А во-вторых, кто эта дамочка такая и чего ей конкретно нужно, я понятия не имел, вдруг она из налоговой инспекции с проверкой лицензии, дающей право на занятие индивидуальной предпринимательской деятельностью, которой у меня нет? Вот потому я и помалкивал, ожидая, что она дальше скажет.

А она между тем продолжила:

— У меня мужа убили, — лицо ее стало печальным, а глаза вдруг наполнились слезами. — Я хочу, чтобы вы помогли мне узнать, кто и за что его убил.

Вот тебе и фунт орехов! Похоже, меня собираются втянуть в историю с криминалом… Нет, Игорь Гладышев за такие дела не берется.

— Извините, я убийствами не занимаюсь, — сказал я, признавая тем самым, что имею кое-какое отношение к частному сыску. — Это прерогатива полиции. Почему бы вам не обратиться со своими вопросами туда?

Какой бы печальной ни хотела казаться Аверьянова, в ее наполненных слезами глазах промелькнула веселая искорка.

— Вы неправильно меня поняли, — проговорила она, тщетно пытаясь скрыть то и дело звучащие в голосе ироничные нотки. — Если вы считаете, что я пришла домой и обнаружила в комнате труп, а потом прибежала к вам с просьбой помочь разыскать убийцу, заверяю вас, это не так. С момента смерти мужа прошел месяц. Полиция это дело уже расследовала, но за неимением состава преступления дело закрыла.

— Словом, по заключению полиции, это было не убийство? — сообразив, в чем дело, уточнил я.

— Полиция так считает, — мягко возразила женщина и полезла в сумочку. Она достала из нее разовый бумажный носовой платок и осторожно промокнула глаза, чтобы не потекла от слез тушь. — Полицейские закрыли дело, сообщив мне, что супруг умер от сердечной недостаточности. Но я знаю, что его убили.

Честно говоря, мне не очень-то хотелось влезать в это дело — своей работы невпроворот, и, тем не менее, я спросил:

— Откуда такая уверенность?

Женщина неопределенно повела округлыми плечами и шмыгнула носом.