Чья-то сестра - [17]
— Ну и что! Машиной пользуются многие. К примеру, мой помощник.
— Это не объяснение, почему вы не заинтересовались карточкой.
— Брэкетт, я юрист. Частные детективы мне не в новинку. Часто нанимаем.
— Нас вы ни разу не нанимали, — обидчиво заметил Брэкетт, пытаясь снова овладеть положением.
— Да я и не слышал о вас. Новая фирма?
Брэкетт молча рассматривал шкаф. Итак, орешек разгрызен, но ядрышко он предпочел бы другое. Например, Лумис. Все объясняется просто: когда девушка зашла к нему, она взяла карточку и бросила ее в машине любовника. Просто и ясно.
— Еще что-нибудь? — Пломер встал.
— Да! — отрезал Брэкетт. Новая фирма! Проспал он, что ли всю жизнь? — Сядьте, Пломер!
— Жена будет беспокоиться…
— Это уж ваша забота. Не забудьте — любезность оказываю я. Ну а теперь я хочу знать, какие еще приятели водились у девушки.
— Приятели?
— Сами задерживаете. Смотрите, застрянем на всю ночь.
Пломер присел.
— Говорила она о других любовниках?
— Нет, никогда.
— Но они у нее были?
Ответа не последовало.
— Пломер, вы не дурак. Юрист, может, паршивый, но дураком вас не назовешь. Давайте выкладывайте все.
— Я у нее не спрашивал.
— Ни разу?
— Что толку? Все равно наврет.
— Но вы знали?
— Да.
— Их было много?
— Не знаю. Но быть — были. Когда спишь с девушкой… нельзя не знать. Правильно?
— Будем надеяться, что ваша жена другого мнения.
Удар ниже пояса. Брэкетт тут же пожалел, что нанес его, даже решил извиниться, но прощения просить он никогда не умел, даже у Дороти. Что тоже сыграло роль в их отношениях. Хотя, конечно, имелись и другие причины.
— Сейчас отпущу, только еще одно…
Брэкетт взял отложенную фотографию. Обнаженная девушка. Не очень искусный снимок — ни эротики, ни эстетизма. Просто, без всяких фокусов, запечатлена молоденькая девушка перед зеркалом; ни малейшего намека на непристойность, если не считать любую фотографию обнаженной девочки четырнадцати лет непристойной. Брэкетт решил, что для любителя снимок недурен, девушка довольно привлекательна, хотя Лолиты были не в его вкусе.
— Вы снимали? — спросил он.
— Нет.
— Посмотрите.
— Я же сказал, нет.
— Это девушка, которую вы знали как Салли Фитцджеральд?
— Да.
— Но снимали не вы?
— Послушайте, — раздраженно огрызнулся Пломер, — понятно, вы обо мне невысокого мнения, но снимал все-таки не я. Подобные развлечения… не в моем вкусе.
— Но снимок вы видели?
— Да. Как-то раз.
— Она сама вам показала?
— Да. Ей нравилось. Он ей льстил.
— А кто снимал, не говорила?
— Нет.
— Ладно, Пломер, отправляйтесь домой.
— Считаете, я свалял дурака? — Пломер встал.
— Ничего я не считаю. Мне все равно. До свидания. И можете быть спокойны, вы об этом больше не услышите.
В ответ на благодарности адвоката Брэкетт промолчал. Еще раз оглядев комнату, пристроив подушку на место, юрист вышел из комнаты, торопясь к белым стенам и мартини на Пасифик-авеню.
Брэкетт выглянул в окно. Раньше он, пожалуй, отправился бы на розыски. Но сейчас — нет. С него хватит. Он выдохся и ставит точку. Кончать так кончать. Не успев окончательно прийти к такому решению, Брэкетт понял, что не одурачит никого, даже самого себя, потому что такое решение — позор. Он взял на себя обязательство, и если сейчас отступится, ему впору усесться рядышком с Кемблом и наслаждаться комиксами, освободив Либерману комнату. И Брэкетт не бросил. Не только потому, что он детектив, но и потому, что на снимке заметил деталь, которую проглядел раньше: ослепляя и притягивая, бледно-розовая кожа не позволяла оценить композицию во всей полноте.
Используя трюк с зеркалами, фотограф учел, что выбирать позицию надо очень осмотрительно, иначе в зеркале отразится и он. С этим он справился успешно: на фото виднелась только тень его руки. Но в комнате присутствовал третий, не столь искушенный в мастерстве фотографирования. На снимок попало его лицо, крошечное, но все-таки лицо. Мираж за левым плечом девушки. Перед Брэкеттом был свидетель…
И чего это толкачу наркотиками вздумалось идти и кино? Это была его первая ошибка. И нечего было усаживаться в нейтральный ряд. Вторая ошибка. А коли так, и винить некого — только себя. Он почувствовал укус ножа и услышал шепоток под музыку, льющуюся с экрана:
— Забирай-ка свою кукурузу, Крошка, и топаем. Машина ждет.
— Работа обойдется в два пятьдесят.
— Раньше стоила доллар.
— Никогда и ничего не стоило доллар. Даже сам доллар.
— На сколько сумеешь увеличить?
— Где фото?
Брэкетт протянул снимок через стойку.
— Пять долларов.
— Только что сказал — два пятьдесят!
— А в таком наряде — пять!
— Ты про что?
— Вы англичанин?
— Когда нравится.
— Ну так я ясно говорю — пять долларов.
— Слушай, выкинь девушку к черту. Мне нужен только правый угол.
— О’кей. За девушку — четыре доллара. За весь набор. Кому какое дело?
— Я ж тебе толкую — девушку не надо. Только правый угол.
— Твоя взяла. Рад? Твоя взяла. Три доллара.
Через десять минут Брэкетту вручили увеличенный снимок: на теле девушки четко выступали каждая веснушка и каждое пятнышко. Брэкетт стал обладателем фотографии мертвой девушки чуть ли не в натуральную величину и знакомого лица — крупным планом, — улыбающегося ему из-за голого плеча. Брэкетт заплатил, скатал еще влажный снимок и позвонил Горовитцу. Того не было. Пришлось звонить Хендерсону.
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Между криминальным и легальным миром не существовало никаких жестких барьеров, хотя крымские гангстеры и являли впечатляющие образцы беспощадности и беспредела. Многие из них погибли, так и не вкусив прелестей неба в клеточку. В книге обрисованы и другие яркие и неповторимые черты и картины из жизни братвы Крыма за последнее десятилетие.
Ройстон Блэйк работает начальником охраны ночного клуба «Хопперз». Он гоняет на «Капри 2. 8i» и без проблем разгуливает по Мэнджелу, зная, что братва его уважает. Но теперь по городку ходит слух, что Блэйк поступил не по понятиям и вообще сдулся. Даже Сэл об этом прознала. Более того, ему на хвост сели Мантоны, а закончить жизнь в их Мясном Фургоне как-то совсем не катит. Желая показать, что у него еще полно пороха в пороховницах, Блэйк разрабатывает стратегию, которая восстановит его репутацию, дарует внимание женщин и свяжет с чужаком – новым владельцем «Хопперз».
Будни дилера трудны – а порою чреваты и реальными опасностями! Купленная буквально за гроши партия первосортного товара оказывается (кто бы сомневался) КРАДЕНОЙ… притом не абы у каких бандитов, а у злобных скинхедов!Боевики скинов ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНЫ в попытках вернуть украденное – только возвращать-то уже НЕЧЕГО!Когда же в дело впутываются еще и престарелый «крестный отец», чернокожие «братки», хитрые полицейские, роковая красотка и японская якудза, ситуация принимает и вовсе потрясающий оборот!
Джек Райан – симпатичный бродяга, чьи интересы лежат только вне закона. В поисках лучшей жизни он отправляется на Гавайи. Там Джек устраивается на работу в одну строительную организацию, руководит которой Рей Ритчи. Бизнес Ритчи нельзя назвать полностью официальным, так как он возводит свою недвижимость, не обращая внимания на постоянные протесты местных жителей. Понятно, что работа на такого типа не может принести ничего, кроме больших неприятностей, особенно такому шустрому парню, как Джек. И уже скоро правая рука Ритчи, Боб, советует ему убраться с острова подобру-поздорову.
Нелегко быть женой знаменитого писателя. Уж кому-кому, а Татьяне хорошо известно, что слава, награды, деньги, роскошная дача — это одна сторона медали. Но есть и другая: за ее мужем Владимиром Кадышевым идет настоящая охота, и ведут ее настоящие профессионалы. Есть в жизни писателя какая-то жгучая тайна, о которой Татьяна может лишь догадываться. Но одних догадок мало. Ведь Татьяна поневоле втянута в эту игру, где ставки слишком высоки…