ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс - [43]

Мы и сами начали тренироваться. Два месяца назад наши тактические занятия с Виктором Робертовичем перенеслись в ангар. Мы этому очень обрадовались, поскольку на улице становилось всё холоднее и грязнее. Первый месяц мы не заходили в коридоры из щитов, а упражнялись в передней свободной части, в которой обычно проходили наши занятия с Весёлым. Повторяли мелом на полу расположение щитов и занимались. Конфигурация коридоров, кстати, всегда была одинаковой. Первый месяц тренировались без шлемов, просто пробовали разные тактические схемы. Разыгрывали все медленно и без реальных столкновений. Все столкновения решались чисто математически — один на один, значит ничья, оба стоят. Хотя мы уже много раз видели, что в реальности происходит не совсем так. Но таково было первоначальное условие. Всё придумывали сами, своими пятёрками, Виктор Робертович почти не вмешивался.

Выглядело всё это так: две пятёрки готовились сыграть, они обсуждали схему своих действий, затем их представители по очереди подходили к Роботу и рассказывали ему свои варианты. После этого он давал команду на старт, и мы разыгрывали все по сценарию, представляя, что коридоры сформированы щитами, ограничивают видимость и возможность быстро вмешаться и помочь. Поскольку мы на самом деле все видели, то и сразу становились очевидны ошибки в планировании. Но всё равно этот учебный бой разыгрывался до конца. Оказалось, что вариантов на самом деле может быть довольно много. И всё это с математическим решением. То есть, достаточно предсказуемым в деталях.

Впрочем, в декабре с математикой было покончено. Мы перешли тренироваться в зону с коридорами из щитов, и нам выдали шлемы. Они были такими же, как и в настоящих Забегах, только без камер. И ещё не было крепления под подбородком, при сильном ударе шлем мог слететь. Виктор Робертович объяснил, что так на самом деле безопаснее. Шлемы были не новыми, снова мы донашивали за старшекурсниками.

Первые дни нам было запрещено бить друг друга, мы только толкались и хватали, за что получалось схватить. Виктор Робертович стоял наверху на мостиках и следил за этим. А затем уже начали тренироваться с полным контактом. С этого дня на занятия стал приходить ещё и Весёлый, который корректировал наши движения и объяснял, как эффективнее действовать. На его собственных занятиях мы тычки и удары в область головы лишь обозначали, а тут всё было разрешено. Правда, шлемы лишали возможности работать с уязвимыми точками, даже горло оказывалось частично защищено, решётка опускалась довольно низко.

Как я уже говорил — о математических раскладах столкновений пришлось забыть. Когда на тебя как танк прёт Чубаков — о каком равенстве вообще может идти речь? Первое время так и было. В тактических схемах остановке таких танков приходилось отводить больше сил. Но затем, благодаря советам Михаила Ивановича, ситуацию удалось подровнять. И Чубакку, например, я уже мог остановить в одиночку, несколько раз получалось. Правда, и он учился не подставляться.

Помню, как он в первый раз вылетел на меня из-за поворота — просто снёс и всё. В следующий раз, когда мы так же встретились один на один, я попытался прижаться к стене и сделать подножку, а он ударил меня прямо в шлем, попав в лоб. Ударил, как учили, основанием ладони, потому он себе ничего не отшиб, а я ещё некоторое время приходил в себя. После этого я понял, что полагаться на шлем особенно не стоит. При следующей нашей встрече я просто бухнулся на колени и сложился, а Чубакка перелетел через меня и рухнул навзничь. Поскольку у меня была задача просто держать коридор, то я сразу заломил ему руку. В следующий раз он уже не бежал на меня так оголтело.

После двух недель таких занятий мы уже ходили все в синяках и ушибах, жалобно охая периодически в самых безобидных ситуациях, иногда просто садясь на стул. Но зато и поумнели. Для себя я понял, что главное — не заводиться. Чтобы гнев от пропущенного удара от какого-нибудь Мишина не мешал мыслить ясно и действовать по ситуации, а не тут же пытаться отомстить. То есть, отыграть свою роль и помочь команде выиграть. Вообще, пинаться и бить кулаком оказалось малоэффективным делом, Весёлый был прав. Но в целом, когда доводилось посмотреть сверху на действия других пятёрок — я поражался тому, насколько мы все ещё неловки по сравнению даже со второкурсниками. И с решительностью были проблемы, и с принятием решения. Особенно, когда принимать его приходилось очень быстро. Да и у меня самого с этим были проблемы.

За неделю до Нового года наши игровые тренировки прекратились, и мы снова стали заниматься на улице. Снова начали тягать канат и выполнять различные тактические задания Виктора Робертовича. Похоже, что нам давали время на восстановление уже перед настоящими выступлениями.

Глава 18. Новый год

30 декабря пошёл дождь. Он беспощадно смывал всю белую зимнюю сказку, возвращая чёрную угловатость действительности. Меня это неожиданно сильно опечалило. Не то, чтобы я как-то особенно любил сам праздник встречи Нового года. Последний раз — вообще встречал его в том воровском притоне, о котором рассказывал. Та встреча оказалась совсем простой, если можно так выразиться — напился и обблевался. Возможно, даже не от водки, а от того "веселья", которое там происходило. Но были в моей памяти встречи и хорошие, даже трогательные. С мамой помнились какие-то эпизоды и в одном интернате, когда ещё маленьким был, тоже очень неплохо получилось. С ёлкой, хороводом, Дедом Морозом из преподов и Снегурочкой-докторшей. Девчонки наши особенно тогда ждали Новый год и их трепет передавался. Но тогда было белым бело. Санки, горка, снежки, мишура, красные руки. С тех пор мне казалось, что белым бело — это одно из главных условий хорошего праздника. Но тут оно уже явно не выполнилось.