ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс - [10]

Он смешно округлил глаза, и мы снова засмеялись.

- Вернёмся к теме… Эти две постыдные профессии могут из проклятия стать способом постижения мира и себя. Наиболее известный пример — японские гейши, которые отвечают, по сути, не за простой физиологический сброс, а за душевную успокоенность своего клиента. Я сейчас говорю про тот идеальный образ гейши, описанный в литературе. Глубочайшее знание психологии и готовность к самоотречению, потому что без него познать другого человека просто невозможно. Услуги таких мастериц стоили дорого, но и сравнить их искусство было больше не с чем.

Что касается наёмничества, то оно в своём идеальном воплощении преобразуется в Путь Воина. Жизнь Константина Михайловича тесно связана с войной, поэтому его Путь Воина связан с наёмничеством. Этим же Путём предлагается пройти и вам. Путём Воина можно идти, выбрав и другую профессию, Воин — это состояние духа. Но война, безусловно, затачивает дух быстрее, качественнее и требует гораздо большей честности.

Мы зачарованно притихли слушая.

- Прежде всего вы будете становиться Воинами в простом понимании этого слова. Овладевать профессией. Но параллельно начнёт воспитываться и ваш дух. В нём и будет ваше главное отличие от простых наёмников. Обострить ваш ум, научить владеть собой, научить понимать природу моральных принципов. Учёба будет интересной, ребята. Лишними знаниями перегружать мы вас не будем. Только самое полезное и необходимое.

Глава 4. Весёлый

После булочек и до обеда у нас был урок физподготовки. Урок проходил в том металлическом ангаре, присутствие которого здесь с самого начала показалось мне странным. Ангар был здоровенный. Пол устилали ярко-жёлтые крашеные доски, возле входа пространство оказалось пустым, дальше оно перегораживалось фанерными щитами на железных распорках, а что было за ними, оставалось пока неизвестным. Второй ярус обозначался решётчатыми мостиками и длинным переходом, тянувшимся, видимо, по всему периметру. Сверху свисали на цепях ярко освещавшие пол лампы.

Я хорошо помню первый наш урок. Преподаватель поджидал нас в центре пустого пространства ангара. Я уже видел его на общем построении. Это был среднего роста мужчина с аккуратно подстриженными усами в таком же, как у нас, сером спортивном костюме. Звали его Михаил Иванович, прозвище у него было Весёлый. Прозвище это мы подслушали уже потом у старшекурсников, оно было просто производной от фамилии, поскольку ничего особенно весёлого в Михаиле Ивановиче не наблюдалось. На занятие нас привёл Виктор Робертович и пока не спешил уходить, пристроился на стульчике невдалеке и внимательно наблюдал оттуда за нами.

Весёлый построил нас в шеренгу и для начала прошёл вдоль, внимательно заглядывая каждому в глаза. Мне от этого его взгляда сразу стало неуютно, показалось, будто он узнал обо мне что-то такое, чем я предпочёл бы не делиться.

- Да, работы много, — задумчиво сказал он, когда снова вернулся в центр. — Но мы ведь не боимся работы?.. Не слышу!

- Нет, — нестройно ответили мы.

- Не слышу. Не боимся работы?

С нескольких попыток он добился, наконец, желаемого и это "нет" мы рявкали уже довольно дружно.

- Ну хорошо, — удовлетворённо сказал он. — Не боитесь и не надо. Ничего не надо бояться. Можно только опасаться, запомните это. Поняли меня? Не слышу!

В этот раз у нас получилось уже со второго раза. Пока что он походил просто на усатого циркового дрессировщика, я видел такого на картинке в детской книге. Ему бы ещё цилиндр и хлыстик, подумал я.

- Я сделал что-то смешное, курсант?!

Михаил Иванович смотрел прямо на меня.

- Не слышу!

- Нет! — бодро крикнул я.

- Для начала расскажу вам некую историю. Правдивую, кстати… Один американский учёный проводил эксперимент с крысами. Брал, значит, крысу и кидал её в ведро, наполовину наполненное водой. Дольше 15 минут ни одна крыса не могла продержаться, тонула… Но затем он сделал следующее — когда видел, что крыса уже выдохлась и начинает тонуть, то вынимал её из ведра и давал побегать и отдохнуть. И когда он снова кидал её в это ведро, то крыса могла продержаться на плаву гораздо дольше, просто несоизмеримо дольше. Рекорд — 60 часов. То есть, 15 минут без надежды и 60 часов с надеждой. Понимаете меня? — он обвёл наш строй прищуренными глазами. — Физиологические возможности крысы не менялись никак. Все изменения происходили только у неё в голове.

- И что? Он вынимал её потом? — спросил кто-то.

- Это навряд ли. Учёный же. Не такие они ребята.

- Вот же сволочь!.. Крысы мерзкие, пусть тонут! — заговорили в строю.

- Спокойно!.. В любом случае — это хорошая смерть. Я имею в виду — 60 часов. Можно даже сказать — героическая. Таким макаром умереть не стыдно. Но речь не об этом! — повысил Весёлый голос на снова начавшийся галдёж. — Речь о том, что нам с вами теперь нужно будет повторить его эксперимент.

- С крысами, что ли?

- Где ж я здесь крыс найду? Не смеши меня. С вами, ребятки, с вами… И кто из вас потонет в этом ведре — я вообще не знаю. Хотя у меня уже есть предположения.

Мы озадаченно затихли.

- Расскажу ещё историю. Уже из своей жизни… Когда-то давно, когда я не уделял особого внимания своей физической форме, я мог подтянуться 10 раз. Подтягиваться я не любил, а этой десятки как раз хватало, чтобы сдавать зачёты. Одиннадцатый раз уже давался мне с огромным трудом и еле-еле. Да и зачем он мне был нужен? Но как-то однажды мне вдруг стало западло. И я решил, что хочу теперь подтягиваться 20 раз. Просто для себя решил… Ушёл у меня на это месяц. Я по-прежнему не занимался спортом, у меня были свои другие дела, но раз в день я подходил к турнику и подтягивался. Прибавляя по разу через три дня. Я корячился, ёрзал, дёргался, как вошь, но прибавлял. Получалась интересная вещь — когда, например, я подошёл к восемнадцатому разу, то предыдущие пятнадцать уже не вызывали у меня особых проблем и так далее. Это как по лестнице подниматься — идёшь на пятый, начинаешь уставать на четвёртом, идёшь на девятый — на седьмом, остальные пролетаешь спокойно. Через месяц, как уже говорил, я подтянулся двадцать раз… Я изменился физиологически за этот месяц? Стал сильнее? Нет. Откуда? Разве что на чуть, но явно не в два раза. Я просто иногда подтягивался. Раз в день. Так что тогда изменилось? Значит, я мог и месяц назад подтянуться двадцать раз?.. Ну да. Получается что мог. Если бы верил, что смогу. Но для того чтобы в это поверить, мне пришлось пройтись по этой лесенке. А просто так — хер поверишь! Вот так здесь всё работает. Так что, ребятки, будем учиться верить. Физику вам подтянем, но главное — будем убирать эти ограничители в ваших головах. Вернее, сами будете это делать.