Чужой в чужой земле - [53]

На планете Земля система хлопальщиков развивалась медленно. Было время, когда каждый земной властитель вершил публичный суд и любой простолюдин мог предстать перед ним без посредника. Следы этого обычая можно обнаружить даже после того, как короли стали редкостью. Англичанин мог войти в спальню своей королевы (хотя никогда этого не делал, а наиболее сообразительные городские деятели оставляли двери открытыми для всех посетителей чуть ли не до конца двадцатого столетия. Остатки этого принципа просматриваются в первой и девятой поправках к конституции Соединенных Штатов, потесненной впоследствии Кодексом Мировой Федерации.　

Ко времени возвращения «Победителя» с Марса принцип доступности властителя был фактически мертв независимо от номинальной формы правления и значимость того или иного человека, провозглашаемая адвокатами хлопальщиков, отрезала его от черни. Эти люди были известны под именами исполняющих поручения, личных секретарей, секретарей личных секретарей, секретарей по связям с прессой, секретарей в приемной, встречающих и тому подобное, но все они были «хлопальщиками», поскольку каждый мог наложить вето на общение хозяина с внешним миром.　

Эти тенета, опутавшие высших чиновников, привели к появлению лиц, не занимавших высокой должности, но имеющих возможность хлопать Большого Человека без посредства официального хлопальщика, пользуясь каким-то общественным событием, черным входом или не включенным в справочники телефоном. Эти именовались так: «партнеры по гольфу», «кухонный кабинет», «лоббисты» и так далее. Они плели свои сети, пока достичь их не становилось так же трудно, как и самого Большого Человека и неофициальные лица помельче вылезали на свет и Образовывали вокруг них новые кольца хлопальщиков. Вокруг наиважнейшей персоны неофициальных лиц толпилось не меньше, чем официальных вокруг просто важной.　

Доктор Джубал Харшоу, шут-профессионал, ниспровергатель-любитель и тунеядец по призванию к спешке относился почти по-марсиански. Зная, что отпущенное ему судьбой время более чем коротко, он намеревался прожить каждый драгоценный миг словно вечность — без страха, без надежды и как подобает сибариту. Для подобного конца ему требовалось нечто большее, нежели бочка Диогена, но меньше, чем дворец удовольствий Кубла-Хана. Его скромные владения включали в себя несколько акров, защищенных от непрошеных гостей электрофицированной изгородью и дом из четырнадцати комнат со всякими новомодными устройствами, включая сменных секретарш. Содержа свое гнездо, он старался прилагать к этому по возможности меньше усилий и получать как можно больше выгод, ибо быть богатым легче, чем бедным. Харшоу желал жить в праздной роскоши и делать лишь то, что его занимало.　

Он страшно обиделся, когда обстоятельства взвалили на него тяжкую ношу спешки и больше не позволяли наслаждаться самим собой.　

В это утро ему необходимо было переговорить с Главой Планеты. Он знал, что система хлопальщиков делала такой контакт более чем невозможным. Харшоу претила мысль окружать себя хлопальщиками, подобающими его положению. Он сам отвечал на звонки, если оказывался поблизости от телефона, поскольку телефон обладал тем преимуществом, что Харшоу мог быть грубым с незнакомцем, рискнувшим нарушить его покой без причины — причины в понимании Харшоу. Он знал, что не найдет таких условий в Президентском Дворце. Мистер Генеральный Секретарь не ответит на его звонок, Но Харшоу имел многолетнюю практику изучения человеческих обычаев. Он с радостью окунулся в это дело сразу же после завтрака.　

Его имя медленно прокладывало ему дорогу, раздвигая хлопальщиков. К счастью, он представлял из себя Очень Важную Персону (ОВП) такого калибра, что его не смели не выслушать. Его отсылали от секретаря к секретарю, пока он не застрял на вежливом молодом человеке, желавшем, казалось, бесконечно внимать Харшоу, что бы тот ни говорил, но не желавшем соединять его с почтенным мистером Дугласом.　

Харшоу знал, что он добился бы некоторой активности, если бы объявил, что прячет у себя Человека с Марса, но не думал, что результат устроил бы его. Он подсчитал, что упоминание о Смите уничтожит всякую возможность добраться до Дугласа и при этом вызовет реакцию его окружения. Имея на кону жизнь Кэкстона, Харшоу не мог допустить осечки из-за отсутствия полномочий у секретарей или своей излишней амбиции.　

Однако, этот вежливый вышибала вывел его из себя. В конце концов он взорвался,　

— Молодой человек, если вы не имеете полномочий, дайте мне поговорить с тем, кто их имеет! Соедините меня с мистером Берквистом!　

Улыбка с лица юного лизоблюда мгновенно исчезла и Джубал радостно подумал, что его наконец-то проняло. Он принялся развивать успех.　

— Ну? Не сидите! Вызовите Гила по внутреннему телефону и скажите, что заставляете ждать Джубала Харшоу!　

Молодой человек деревянным голосом ответил:　

— Мистера Берквиста здесь нет.　

— Меня не волнует, где он есть. Вызовите его! Если не знаете мистера Берквиста, спросите своего босса. Мистер Гилберт Берквист, личный помощник мистера Дугласа. Если вы работаете во Дворце, вы встречали мистера Берквиста — пятьдесят пять, шесть футов, его восемьдесят фунтов, песочные волосы, редеющие на макушке, много улыбается и имеет превосходные зубы. Если не смеете тревожить его, предоставьте это своему боссу. Перестаньте грызть ногти и пошевеливайтесь!