Чужой президент - [5]

– Крупнейшее спецхранилище? – переспросил Борис и с сомнением повёл головой. – Это большой опыт противодействия чужим интересам, сверхсовременная компьютерная система охраны.

Службист помрачнел и выговорил скучно, вяло.

– Тебя назвали асом в промышленном шпионаже.

«Весьма любопытно, – подумал Борис, – кто на меня вывел? Отчего не взялись другие?» Дело оказывалось куда сложнее, чем он предположил вначале. Большинство «коллег» были бы рады, сломай он себе шею и репутацию в безнадёжной авантюре. Очень уж он был удачлив…

– Приятно, когда льстят. Кто ж так назвал?

Службист, вроде и не слушал его, вместо ответа поставил в известность.

– Мы посылали Козина и Скрипку.

– Вот они да, асы…

– Козин найден с простреленным сердцем, с контрольным выстрелом в голову. Второй исчез.

Сказано это было буднично, точно о неудачном эксперименте, о котором больше нет желания рассуждать.

У Бориса вдруг исчезли слова, мучительно зачесалось под лопаткой. Вспомнилось, как шёл по слабо освещённому коридору тюрьмы; как на мгновение хотелось отказаться от побега и вернуться в камеру; как Службист посматривал в зеркальца заднего обзора мчащейся машины, убеждаясь в отсутствии преследования, как долго петляли по улочкам, переулкам… Но от холодного голоса на соседнем сидении он вздрогнул, сосредоточился на действительности.

– Можем вернуться в тюрьму, – предупредил Службист и посмотрел на наручные часы. – Без последствий. Лишние не узнают: до полночи у средств наблюдения для тебя «окно».

Ответ дался Борису не сразу.

– Не надо, – наконец выговорил он и отвернулся к боковому окну. – Не надо возвращаться.

Службист удовлетворённо кивнул головой и прислушался к чему-то. Однако было тихо. Он настроил радиоприёмник автомобиля, поймал станцию с модной ритмичной музыкой и выбрался наружу.

– Машину угнала шпана, – повторил он, застёгивая молнию куртки до подбородка.

Снова запахло сыростью листьев, но от неё дышалось легко, легко двигалось, и они быстро удалялись от звучания радиоприёмника. Шли по едва видимой тропинке, всё лесом. От них шарахнулся лось, задел и сломал ветки. Службист внезапно остановился, прислушался. Застыл и Борис. Музыка больше не доносилась, но в противоположной стороне зашумел и стал удаляться грузовик. Службист сошёл с тропинки, согнулся, пробрался под раскидистыми ветвями деревьев. На другой тропинке, более заметной и уводящей туда, где прошумел грузовик, он подождал отставшего сообщника.

– К чему это плутание? – спросил Борис, выпрямляясь, и отряхнулся.

– Больше фактов – путанее путь к истине, – последовал туманный ответ. – Ты должен войти в роль.

– Самоубийцы?

– Можем вернуться в тюрьму, – жёстко и недвусмысленно предупредил Службист. Он отвернулся и пошёл дальше. Однако не услышал за собой сопровождающих шагов. Вмиг резко вынул пистолет и кинулся наперерез убегающему Борису. По шороху веток он цепко держался позади беглеца, возбуждаясь и увлекаясь преследованием. Шорох впереди внезапно стих, и он тоже прервал бег. Ступая осторожно, разворачиваясь на любой подозрительный звук, он стал красться, высматривать среди деревьев притаившегося мужчину.

– Убери пушку, – уверенный и спокойный голос Бориса прозвучал выше и сзади его головы.

Службист помедлил, убрал пистолет. Оглянулся и убедился, что сообщник бесшумно свис и спрыгнул с ветки дуба, который он только что миновал, – а вполне мог напасть на него и обезоружить. Пропустил его, полной грудью вдохнул лесную прохладу и выдохнул волнение, и зашагал следом. Изменением поведения он давал понять о появлении невольного уважения к обезьяньей ловкости того, кого толкал на столь опасное задание.

Подминая высокую сырую траву, они пересекли полянку, вышли к узкой дороге. Борис первым перепрыгнул канаву, опустился на бетонный блок возле незавершённой постройки. Службист присел рядом.

– Ладно. Я не Гамлет, – разглядывая небо, сказал Борис. – Надо проникнуть в штаб-квартиру? Снять фотокопии документов, прослушать совещания?...

Службист достал из внутреннего кармана куртки записную книжку, из неё – тысячерублёвку. Борис не понял, но взял её, ощупал подушечками пальцев, потрепал возле уха, попытался разглядеть на просвет в бледном сиянии луны.

– Подделка? – спросил неуверенно, как о единственно возможном объяснении.

– По качеству подлинник. Только не из-под государственного станка.

Службист дал ему время поразмыслить, удивлённо взглянуть в свои серые глаза.

– Насколько я представляю кухню, это невозможно, – всё же неуверенно заметил Борис.

– Наш лучший эксперт так же считал. Пока лесник с Алтая не прислал этот «подарок».

Службист забрал тысячерублёвку, вложил её в записную книжку, вернул книжку во внутренний карман куртки. Мимо них проехали один за другим грузовик и автобус, затем трейлер, и вновь на лесопарковой дороге стало тихо. Борис уже ощутил в глубине нутра зарождение беспокойства – верный признак, что дело его увлекало и затягивало, – и старался внешне не выдать этого.

– На Алтае «дочка» корпорации? – спросил он, догадываясь об ответе.

Службист хмыкнул, будто вопрос был забавным.

– Дочернее отделение? Само спецхранилище. Аренда на пятьдесят лет горной долины, гор вокруг, с правами неприкосновенной собственности. Эдакий альпийский городок в медвежьем углу… Собственно, они и получили такие права в счёт обязательств создать там оплот цивилизации. Платят по тамошним меркам шальные деньги в бюджет края. Там все за них… Повели строительство с размахом чисто сибирским. Повязались на местный бизнес, политиков. Даже свой аэродром понадобился, непонятно, для чего. Уверяют, на перспективу. Он-то уж точно не окупается, принимает три-четыре самолёта в неделю. – Службист мотнул головой. – Да, вложились они по крупному.