Чужой президент - [35]

Ждать, что последует дальше, пришлось недолго. Вскоре они расслышали ещё одно потрескивание, которое перемещалось и непрерывно усиливалось, – второй мини-танк катил к проходу, ведущему к их новому укрытию. Затем раздалось третье, и оно тоже двигалось к рядам стеллажей.

– Нас обложат, как охотники медведей, – подытожил капитан. Он, как и спутники, напряжённо искал выход из создавшегося положения, которое представлялось безнадёжным. Хранилище денег на то и хранилище, чтоб без позволения хозяина из него нельзя было выбраться ни живыми, ни мёртвыми.

Вдруг у Бориса промелькнула забавная мысль, и он тихо хлопнул ладонью по бедру, убедился, что фонарик в кармашке, нигде не потерялся. Фонарик оказался целым, и при нажатии кнопки пучок света ярко осветил лица Риты и капитана.

– Сможешь отвлечь робота? – без объяснений, быстро спросил он капитана. – На повороте в проход?

Тот не стал расспрашивать, зачем это нужно, и Борис выключил фонарик, живо встал на ноги.

Бежать в носках было удобно для его задумки. Он успел бесшумно добежать до начала рядов, где скорчился безобразно толстый от набитых за пазуху денег мёртвый охранник, успел приготовить необходимое место и спрятаться раньше, чем подкатил второй мини-танк.

У начала прохода робот приостановился, самоуверенно развернулся… и тут же принялся плеваться пучками лучистой энергии, расстреливать взлетающие над удалённой горкой укрытия комки горящих купюр. Комки взлетали один за другим, не позволяли роботу отвлечься, осмотреться телескопическим глазом – улавливателем инфракрасного излучения. Капитану помогает Рита, сообразил Борис, и трудились они на славу. Лежа на полке у потолка, он расчётливо приготовился не упустить единственный шанс. Робот медленно объехал труп охранника и медленно въехал в проход, оказался рядом. Борис свалился на него сверху и сзади, ухватился за короткий ствол и включил фонарик, – ярким пучком света прямо в телескопический глаз. По корпусу мини-танка змеями заплясали короткие молнии, и руки Бориса обожгло, пронзило, парализовало мощным разрядом, а следующим разрядом его тело мячиком отбросило на пол.

Однако фонарик не подвёл: яркий до белого свет ослепил робота, сорвал в нём ограничитель мощности выстреливаемых зарядов. Робот ошалел. Будто от адской боли, выбросил из ствола прорыв энергии, которая обрушилась на ряды полок с деньгами, в одно мгновение растерзала множество пачек, превратила их в огромный костёр. Этим прорывом энергии ослепило оба других мини-танка, и они тоже обезумели, принялись палить в источники огня. Огонь от этого только стремительно набирал силу, размах, расползался в стороны, по другим рядам и полкам, – а роботы в ответ наращивали скорость и мощь выстрелов.

Полицейская машина вызывающе нарушала дорожные правила, с предельной скоростью мчалась по безлюдной горной дороге. И прекрасная новая дорога привела её к лысой горе, к мрачной пасти тоннеля. Замедляя ход, машина скоро проехала полутьму тоннеля, но у окончания его резко затормозила, качнулась, стала. И было отчего. Зрелище на открывшейся взору колодезной площадке, хорошо освещённой косыми лучами невидимого солнца, остановило бы самого безрассудного водителя. Ближе к её середине развороченный, обугленный, оплавленный остов лимузина ещё выпускал из себя хвост густого чада. Вокруг остова и до бронированных пропускных ворот валялись россыпи пуль, осколков мин, повсюду вместе с чёрными пятнами от пламени огнемётов. Россыпи пуль, осколков мин, чернота пятен густели, плотнели возле бронированных ворот, запирающих вход на секретный объект корпорации; а у самих бронированных плит осколки и смятые пули были ссыпаны в подобие кучек. Странно, необъяснимо смотрелся среди окружающего непоправимо повреждённый, однако лишь повреждённый чёрный «Мрседес» Набокова. Впрочем, необъяснимым было всё.

Белокурый рослый парень в ладно сидящей на нём полицейской форме вышел из машины вслед за сержантом, присоединился к нему, и они постояли у края перегородившей путь воронки, –явно от взрыва противотанковой мины, – долго не решались обойти её и ступить за границу полумрака, к свету. Телекамеры, стволы оружия под ними, которыми по периметру ощетинились каменные стены, казались неподвижными, отключёнными, однако вид площадки был красноречивее и убедительные любых доводов рассудка.

– Похож я на самоубийцу? – наконец с напускной беспечностью сказал сержант. И сделал медленный шаг вперёд.

Однако ничего не случилось. Ничего не случилось и когда он осторожно прошёл дальше, к чадящему и обугленному остову лимузина.

Пару минут спустя сержант и белокурый парень уже деловито занимались обследованием площадки, пытались разобраться, что же на ней произошло. Самым непонятным было отсутствие останков людей, следов крови, вообще следов жертв. Ради чего тогда здесь всё это творилось? Когда все разумные предположения оказались исчерпанными, ничего не объясняли, наоборот, только запутали, – доказательств ни одному из них не нашли, – сержант предложил подвести итоги. Но единственным итогом стал вывод, что вокруг были одни загадки. Придя к такому выводу, они сосредоточились на самой сложной из загадок: на бронированных плитах входа на объект. Пламя огнемётов дочерна облизало, испачкало плиты, за исключением участка, который очертаниями поразительно напоминал силуэт взрослого мужчины, – мужчины, стоящего в полный рост! И под этим силуэтом было много больше, чем в других местах, сплюснутых пуль и осколков. Если в данном месте, действительно, находился человек, как он мог стоять под пламенем, под стрельбой из многих стволов оружия?