Чужой Дозор - [6]

После экскурсии настало время ужина, и они втроем отправились в ресторан креольской кухни «Ла Баррака» – не столько из-за экзотического для российского туриста меню, сколько из-за изумительного вида на усеянный фонарями парк при отеле.

Ресторан не требовал особого дресс-кода, но многие посетители, словно поддавшись влиянию прошлого, оделись как на официальный прием в посольство: женщины в вечерних платьях, мужчины в дорогих костюмах. Вика поймала себя на мысли, что почти готова вернуться в номер и сменить свой легкий сарафан на что-нибудь более официальное. Впрочем, стоило ей заметить за одним столиком пятерых человек в шортах, бейсболках и футболках с яркими принтами, как Вика поняла, насколько нелепо ее беспокойство по поводу своего внешнего вида.

В ожидании заказа Вика с Михаилом осматривались и неторопливо смаковали белое вино. Живая музыка, парадные скатерти, накрахмаленные салфетки, хрусталь и свечи, официанты в строгих смокингах с бабочками – вокруг царила атмосфера роскоши и богатства, напоминая о том, что когда-то «Насьональ» был настоящим сердцем не только Кубы, но и всей Латинской Америки.

Быстро заскучавшая Яся отпросилась к музыкантам, которые играли в беседке в дальнем углу парка, – ей захотелось поближе рассмотреть кубинские музыкальные инструменты.

Мимо столика Вики с Михаилом важно прошествовали две дамы в годах, разодетые так, словно явились на церемонию вручения «Оскара». Впечатление немного портило лишь то, что одна из них катила перед собой коляску с ребенком.

В этой троице Вика с некоторым удивлением узнала тех самых Темных ведьм, которые скандалили с Дозорными в аэропорту, и их малыша-вампира.

– Ну, естественно! – хмыкнула она. Где же им еще останавливаться, как не в «Насьонале»? Тяга Темных к роскоши давно стала притчей во языцех. Если автомобиль – то самый дорогой, если одежда – то исключительно брэндовая, если отель – то самый известный и престижный.

– Ты о чем? – не понял Михаил.

– Да вот о них, – кивнула Вика на Темных и коротко рассказала об инциденте в аэропорту.

Муж внимательно выслушал и нахмурился, глядя на малыша в коляске:

– Что, даже таким маленьким детям печати ставят? Но зачем? Неужели ребенок-вампир представляет такую опасность?

– Честно говоря, никогда об этом не задумывалась, – призналась Вика. – Просто в свое время приняла как данность, что так положено – ставить печати всем вампирам и оборотням без исключений.

– Вот уж не думал, что тебя может устроить аргумент «так положено», – шутливо поддел жену Михаил.

Вика улыбнулась и в отместку ткнула его локтем в бок.

Ведьмы тем временем уселись за отведенным им столиком. Вокруг них засуетились сразу два официанта. То ли Темные воспользовались заклинанием для привлечения внимания, то ли официанты надеялись получить щедрые чаевые от одиноких и явно богатых туристок… Как бы то ни было, но молодые кубинцы из кожи вон лезли, стараясь им угодить.

Некоторое время Михаил наблюдал за этой картиной, а потом покачал головой.

– Что? – спросила Вика.

– Ничего. Просто… Все никак не могу привыкнуть, что они выглядят совсем как мы. Мне почему-то до сих пор кажется, что Иные должны ну хоть чем-то отличаться от обычных людей. А ведь так, по виду, и не скажешь…

– Я вообще-то тоже Иная, – улыбнулась Вика. – И от обычных людей тоже не отличаюсь.

Михаил перевел взгляд на жену.

– О нет! – совершенно искренне заявил он. – Ты как раз отличаешься! Ты у меня куда замечательнее и привлекательнее и обычных людей, и Иных вместе взятых.

Вика улыбнулась мужу – после стольких лет совместной жизни он по-прежнему умел делать комплименты.

А Михаил вновь перевел взгляд на туристок и нахмурился.

– Выходит, они тоже остановились в этом отеле?

– Скорее всего. А что? – пожала плечами Вика.

– Ну, они же все-таки Темные… – несколько неуверенно протянул муж.

Вика сдержала снисходительную улыбку. Нет, разумеется, моральные принципы и взгляды Темных и Светлых по целому ряду вопросов существенно расходились, но… Михаил рассуждал, как все люди: раз Темные – значит отпетые злодеи, которых хлебом не корми, дай только сотворить какую-нибудь вселенскую гадость. А раз Светлые – то образцовые и безупречные, этакие святоши, никогда не совершающие плохих поступков… А истина, как водится, лежала где-то посередине.

– Да, они Темные, – произнесла она вслух. – Но вот что я тебе скажу: обычные люди ежедневно творят такие поступки, что частенько затмевают любые проделки Темных.

– Все равно никогда не мог этого понять, – упрямо возразил Михаил. – Разве то, что они Темные, не означает, что они как бы по определению… не знаю… плохие, что ли?

– А ты посмотри вон туда, – указала ему Вика в ответ на бар в дальнем углу сада.

За высокой стойкой сидел обожженный солнцем толстый турист с облезающим красным носом, и, тыча в бармена мятой купюрой, пьяно бубнил:

– Эй ты, глупый обезьян, я хочу рому… с коооолой! С кока-колой, и чтоб ты замесил все красиво и чтоб шкворчало, как в рекламе, – а у тебя не шкворчит, и льешь ты мне не колу! Ну, что ты зенки свои пучишь, я ж тебе русским языком говорю, чего хочу, а ты не понимаешь… А зря! Ты должен понимать язык тех, кто тебя кормит! Так что шиш тебе, а не чаевые! – победно завершил он и, помахав купюрой перед носом у бармена, убрал ее к себе в карман.