Чужое сердце - [48]

Сквозь закрытые жалюзи проникал слабый свет. Она с трудом различала очертания предметов. Но один точно был похож на письменный стол…

На ее плечо легла его рука.

– Какого дьявола ты здесь забыла?

Глава 21

– Черт тебя возьми, Алекс! – Она вырвала руку и обернулась лицом к нему. – Я едва не обделалась от страха. Какая муха тебя укусила?

Он резко захлопнул дверь.

– Эта комната – моя личная территория. Посторонним сюда нельзя.

– Ну, так повесь объявление «Не входить». Кстати, а что ты в ней делаешь? Печатаешь фальшивые деньги?

Он взял ее за запястье – впрочем, не слишком крепко.

– Извини, если я тебя напугал. Я не нарочно, честное слово. Просто не люблю, когда кто-то без разрешения входит в мой кабинет.

– Не люблю – это слишком мягко сказано, – сердито ответила Кэт.

– Пойми меня правильно. То, чем я здесь занимаюсь, это сугубо личное дело. – Он посмотрел на закрытую дверь так, словно та была прозрачной. – В этой комнате обнажается самое лучшее, что есть во мне, и самое дурное. Здесь я рожаю каждое слово моих книг, а рожать всегда больно. Здесь я создаю свои произведения. И матерю их на чем свет стоит. Это моя личная мазохистская пыточная камера.

Он криво улыбнулся.

– Понимаю, человеку, далекому от писательского труда, это покажется абсурдом. Но впустить сюда постороннего человека – все равно, что позволить ему изнасиловать мое подсознание. Это вторжение в мой внутренний мир. Он перестанет принадлежать только мне и моим мыслям.

Что ж, наверно, он прав. Ей не следовало совать нос за закрытую дверь. Художники и скульпторы до самой последней минуты закрывают от посторонних глаз свои творения. Никто еще не слышал музыкальное произведение до того, как композитор был удовлетворен своим трудом. Ей следовало догадаться, что Алекс вряд ли обрадуется вторжению в его личное пространство.

– Я не знала, извини, – виновато произнесла она.

– Кроме этой комнаты ты можешь входить здесь куда угодно. Если хочешь, можешь сунуть нос в холодильник или в кладовую, в корзину с грязным бельем или в мою коллекцию эротического искусства. Но только не сюда. Поняла?

– Всему виной мое любопытство, – призналась Кэт, покачав головой. – Кто-то из социальных работников так и сказал, мол, оно меня погубит. Впрочем, он также считал, что шоколад – это яд, и настоятельно рекомендовал мне никогда не брать его в рот. – Она посмотрела ему в глаза. Выражение ее лица можно было назвать раскаявшимся лишь отчасти. – Боюсь, я не вняла ни одному из его предостережений.

Алекс приставил один локоть к стене, и Кэт угодила в ловушку.

– Хорошо, я прощаю тебе твое любопытство. А ты прости меня за резкость. Идет?

Он успел повесить на шею галстук, но еще не успел завязать его. И еще от него пахло мылом – чистой, влажной, мужской кожей. Этот запах Кэт предпочитала даже запаху дорогих духов. Однако его волосы оставались непричесанными. Похоже, он лишь вытер их полотенцем. В целом же перед ней был роскошный, соблазнительный представитель сильного пола.

– У тебя частная коллекция эротического искусства? – едва ли не шепотом спросила она.

– Угу.

– И давно ты ее собирал?

– С тех пор, как понял, что это нехорошая вещь.

– Так давно? Хм, интересно было бы посмотреть.

Он лениво улыбнулся.

– По-моему, Кэт Делани, в тебе есть пакостная жилка.

– Знаешь, социальные работники в один голос говорили точно так же.

Он пристально посмотрел ей в лицо, затем скользнул глазами ниже, от шеи к груди. Он стоял к ней так близко, что для того, чтобы окинуть ее взглядом с головы до ног, был сам вынужден наклонить голову. Его макушка оказалась на уровне ее скул. Она ощутила у себя на груди его дыхание.

Он по-прежнему держал в руке ее запястье, тыльной стороной прижав его к стене чуть выше ее головы. Внезапно его губы коснулись тонкой, полупрозрачной кожи там, где под ней бился пульс. Он погладил его языком.

Затем его губы нашли ее губы.

– Кстати, когда начало твоей вечеринки?

– Десять минут назад.

– Черт! – Его голова опустилась ниже, губы коснулись ее шеи в том месте, где та переходила в плечо.

– Но я решила, что мы, как знаменитости, явимся на нее с опозданием.

– Это почему же? Ты знала, что я буду не готов?

– Нет, просто на всякий случай. – Было трудно собрать мысли, когда его губы ласкали мочку ее уха. – Ну, на тот случай, если мы застрянем.

– И ты хочешь, чтобы мы застряли?

Ее как будто пронзило электрическим разрядом. В горле пересохло.

– Я имела в виду, если мы застрянем в автомобильной пробке.

– Ах, в автомобильной пробке! Понял.

Он отстранился было от нее, но Кэт схватила его за галстук.

– Мы ничего не пропустили, – шепнула она. – Коктейли будут подавать весь вечер.

– К тому же никто из нас двоих не пьет. – Он подложил ладони ей под груди, подталкивая их навстречу себе, и сам наклонился к соблазнительным выпуклостям. Его губы приятно щекотали ей кожу.

Простонав от удовольствия, Кэт выгнулась дугой.

Он поднял голову и поцеловал ее в губы. Его язык, дразня, проник ей в рот. Даже, когда поцелуй наконец завершился, его губы продолжали касаться ее губ.

– И?

– Что и?

– Трахнемся?

Кэт как будто окатили холодной водой. Желание мгновенно улетучилось. Она оттолкнула от себя Алекса.