Чужое сердце - [22]

– Ты права, – согласился Дин, тоже вставая на ноги. – Я не понимаю. У тебя было трудное детство. Но у кого, черт побери, оно было легкое? «Оззи и Харриет»[2] – это красивая сказка, Кэт. В реальной жизни, черт побери, все мы росли с чувством, что нас не любят.

– Да, особенно если твои родители предпочли жизни с собственным ребенком смерть!

Его сердитая отповедь попала в цель. Дин озадаченно посмотрел на Кэт:

– Ты имеешь в виду самоубийство? Но ведь твои родители якобы погибли в автокатастрофе.

– Если бы! – Кэт тотчас пожалела о своей несдержанности. Теперь Дину известна малоприятная правда о ее родителях. Неудивительно, что в его глазах застыл ужас. Именно так социальные работники смотрели на тощую рыжеволосую непокорную девчонку по имени Кэтрин Делани.

– Вот тогда я и научилась шутить, вместо того чтобы плакать. Выбор был невелик: или сыпать остротами, или сойти с ума. Так что не жалей меня, Дин. Зрелище было не для слабонервных, но оно закалило мой характер, сделало меня сильной, наделило мужеством. Все это помогло мне выжить после пересадки сердца. Надеюсь, теперь ты поймешь, зачем мне понадобилось это новое дело.

Я по личному опыту знаю, что такое быть не такой, как другие дети. Если твои родители мертвы, или ты инвалид, или беден. Ты не такой, как все. На тебя смотрят как на заразного больного. Ты же знаешь не хуже меня: если ты не такой, как все, ты моментально превращаешься в изгоя, и точка!

Пойми, сотни тысяч детей в нашей стране страдают. Каждый день они сталкиваются с проблемами, о которых ты даже понятия не имеешь. Для многих прожить день – уже проблема. Они не могут учиться, играть, общаться с другими детьми. А все потому, что над ними издеваются дома или они сироты, или больны, или все перечисленное в разных комбинациях.

Есть семьи, способные и желающие помочь таким детям, однако они не знают, с чего им начать. Я хочу помочь и тем, и другим. Сделать это нелегко, но я готова взяться за эту трудную задачу. Она наполняет мою жизнь смыслом. Именно для этого – я уверена – мне была дарована вторая жизнь.

– Только не надо грузить меня философией, Кэт! – простонал Дин. – Ты получила вторую жизнь благодаря современным медицинским технологиям.

– Это ты так считаешь. У меня же свое мнение, – спокойно ответила Кэт. – Я твердо знаю, что должна чем-то оплатить мою новую жизнь. Быть телезвездой, получать кучу денег, всегда находиться среди красивых и знаменитых людей – это не главное в жизни. Во всяком случае, для меня. Мне хочется большего. И под большим я имею в виду вещи, которые важнее, чем слава или деньги. Я хочу чего-то настоящего.

Она взяла Дина за руки.

– Ты мне очень дорог. Ты был моим преданным другом в самые трудные минуты моей жизни. Я люблю тебя и восхищаюсь тобой. Я буду безумно скучать по тебе. Но ты не можешь постоянно быть моим ремнем безопасности.

– Я предпочел бы быть твоим мужем.

– Боюсь, что любовь и брак плохо вписываются в мои планы. То, чем я собираюсь заниматься, потребует моего постоянного внимания. Прошу тебя, благослови меня и пожелай удачи.

Дин пристально посмотрел ей в глаза, затем печально улыбнулся:

– Я уверен, твой проект ждет молниеносный успех. У тебя есть талант, честолюбие. Ты умеешь добиваться того, что ты хочешь.

– Спасибо за доверие. Я его ценю.

– Однако, – хмуро добавил Дин, – это не значит, что я этому рад. Я по-прежнему считаю, что Билл Вебстер ослепил тебя своим красноречием и перспективами этого проекта. Согласен, потерять дочь – это трагедия, но мне кажется, что он сыграл на твоих душевных струнах, чтобы заманить к себе на телеканал.

Твое участие мгновенно поднимет ему рейтинги, и он, черт побери, прекрасно это знает. Сомневаюсь, что его интерес к этому проекту продиктован исключительно альтруизмом. Вскоре ты поймешь, что он, как и все мы, подвержен ошибкам и, как и всеми, им движут исключительно корыстные интересы.

– Билл дал мне шанс, – возразила Кэт. – Но решение я приняла сама. Его мотивы не имеют ничего общего с моими. Я уже сказала, что решила изменить свою жизнь. Если не «Дети Кэт», это было бы что-то иное.

Дин не стал возражать и вместо этого сказал другое:

– Что-то подсказывает мне, что ты там скоро затоскуешь по мне и прежней жизни. – С этими словами Дин погладил ее по щеке. – Я буду ждать тебя, если ты решишь вернуться.

– На твоем месте я бы не стала на это рассчитывать.

– Рано или поздно ты вернешься. А пока пусть будет так, как ты хочешь. Желаю тебе удачи.

Глава 12

Январь 1994 года

Часы на столе были старинными, с круглым белым циферблатом и огромными черными арабскими цифрами. У них была красная секундная стрелка, возвещавшая каждую секунду ритмичным стуком, напоминавшим биение сердца.

Обложка альбома была из кожзаменителя, впрочем, довольно качественного, с удачной имитацией зернистой поверхности. Тяжелый и массивный, его было приятно взять в руки. Вот и теперь они поглаживали его – нежно, словно кошку.

В некотором роде альбом и был домашним любимцем, вроде кошки или собаки. Другом, которому можно доверить секреты. Чем-то таким, кого можно было прижать к груди, с кем поиграть в свободные минуты или когда нуждаешься в уюте и общении. Или в безоговорочном одобрении.