Чужое лицо - [23]

— Возможно, — сказал первый близнец. — Возможно, мы и поработаем вместе.

— Возможно? — спросил Бьюкенен. — Madre de Dios[10], что мне еще сделать, чтобы убедить вас?

— Сначала мы проверим все о тебе.

— Разумеется, — охотно согласился Бьюкенен.

— Потом мы проверим, правда ли, что некоторые из наших партнеров нас предали, как ты утверждаешь.

— Нет проблем. — Бьюкенен внутренне торжествовал. Я повернул все по-своему, думал он. Еще пять минут назад они готовились убить меня, а я пытался решить, не придется ли мне убить их. Но я все сделал как надо. Не потерял головы. Выкрутился. Задание не провалил.

— Ты останешься с нами на время проверки.

— Останусь с вами?

— Это создаст для тебя какие-то проблемы? — спросил первый близнец.

— Да нет, в принципе, — сказал Бьюкенен. — Просто мне показалось, что лишить человека свободы — это не очень хорошее начало для партнерства.

— Разве я что-нибудь говорил о лишении свободы? — Второй близнец улыбнулся. — Ты будешь нашим гостем. Тебе будут созданы все удобства.

Бьюкенен выдавил из себя ответную улыбку.

— Вот это мне подходит. Я не прочь отведать той хорошей жизни, к которой хочу приобщиться.

— Но все-таки есть одно дельце, которое надо уладить.

— Да? И какое же? — Бьюкенен внутренне напрягся.

Второй близнец включил фонарик и скользнул ярким лучом мимо правого глаза Бьюкенена.

— Тот пьяный американец в ресторане. Тебе надо будет привести доказательства, которые удовлетворили бы нас, доказательства того, что ты не был в Кувейте и Ираке в то время, когда, по его утверждению, вы были там с ним вместе.

— Господи, неужели вы все еще зациклены на этом пьянчуге? Я не понимаю, как, по-вашему, я?..

12

— Кроуфорд! — Низкий мужской голос прозвучал из темноты со стороны пляжного бара. Голос был хриплым от сигарет и алкоголя.

— Что такое? — быстро спросил первый близнец.

Только не это, подумал Бьюкенен. Господи, только не это. Когда я уже почти заделал дыру, оставшуюся от первого раза!

— Кроуфорд! — снова крикнул Большой Боб Бейли. — Это ты мигаешь там фонариком? — Массивная фигура неуклюже вывалилась из сада — тучный человек, который слишком много выпил и с трудом передвигался теперь по песку. — Да, ты, черт тебя дери! Я имею в виду тебя, Кроуфорд! Тебя и этих мексов, с которыми ты разговариваешь под тем дурацким пляжным зонтиком, или как там это, к дьяволу, называется. — Он подошел ближе, спотыкаясь и тяжело дыша. — Отвечай прямо, сукин ты сын! Я хочу знать, зачем ты мне лжешь! Потому что мы оба знаем, что тебя зовут Джим Кроуфорд! Мы оба знаем, что были в плену в Кувейте и Ираке! Почему же ты это отрицаешь? С какой стати делаешь из меня мартышку? Может, ты решил, что я недостаточно хорош, чтобы выпить с тобой и твоими дружками-мексами, или что?

— Мне не нравится, как это пахнет, — сказал первый близнец.

— Что-то тут не так, — добавил второй.

— И даже очень. — Первый близнец перевел глаза с неуклюже приближавшейся тени Большого Боба Бейли на Бьюкенена. — У тебя неприятности. Как у вас, американцев, принято говорить, лучше перебдеть, чем погореть.

— Да бросьте вы, он же просто пьян! — возмутился Бьюкенен.

— Кроуфорд! — заорал Большой Боб Бейли.

У меня нет другого выбора, подумал Бьюкенен.

— Застрели его, — приказал первый близнец, обращаясь к телохранителю.

— Я с тобой разговариваю! — Большой Боб Бейли споткнулся. — Кроуфорд! Отвечай, черт возьми!

— Застрели обоих, — сказал телохранителю второй близнец.

Но Бьюкенен был уже в движении: оттолкнувшись от стула, он сделал бросок влево, в сторону первого близнеца и лежащего на столе браунинга, прикрываемого рукой.

За спиной у Бьюкенена выстрелил телохранитель. Его «беретта» с навинченным на ствол глушителем издала приглушенный хлопок. Пуля пролетела мимо затылка Бьюкенена.

Однако стрелявший не совсем промахнулся. Когда Бьюкенен поднялся, чтобы сделать бросок, его правое плечо оказалось там, где только что была голова, и пуля, причиняя жгучую боль, распорола мышцу плеча с одной стороны. Прежде чем телохранитель успел сделать второй выстрел, Бьюкенен врезался в первого близнеца, опрокинул его вместе со стулом и одновременно попытался вырвать у него пистолет. Но тот не выпустил его из руки.

— Стреляй! — приказал телохранителю второй близнец.

— Нельзя! Я могу попасть в твоего брата!

— Кроуфорд, какого черта? Что происходит? — вопил Большой Боб Бейли.

Катаясь по песку в борьбе за пистолет, Бьюкенен старался держать первого близнеца как можно ближе к себе.

— Подойди! — скомандовал телохранителю второй близнец. — Я посвечу фонариком!

В плече Бьюкенена пульсировала боль. Из раны текла кровь, и пальцы скользили по ней, так что Бьюкенену становилось трудно держать близнеца и пользоваться им как щитом. Когда он перекатывался, в рану забился песок. Если бы он стоял, то кровь стекала бы вдоль руки в ладонь, и пальцы стали бы такими скользкими, что ему бы не удалось выкрутить пистолет из руки первого близнеца. Но пока борьба шла на песке, кисть его руки оставалась сухой. Он почувствовал, как телохранитель и второй близнец бросились к нему. Он услышал, как Большой Боб Бейли снова заорал: «Кроуфорд!» И тут внезапно первый близнец выстрелил. В отличие от оружия телохранителя его браунинг был без глушителя, и выстрел прозвучал ошеломляюще громко. Телохранитель и второй близнец с проклятиями отскочили в сторону, стараясь не оказаться на линии огня. Уши Бьюкенена, в которых и так звенело после того, как телохранитель с такой силой стиснул с боков его голову, еще больше заложило от этого выстрела. Правый глаз Бьюкенена еще хранил жесткий отпечаток, оставленный резким лучом фонарика, которым второй близнец прижигал его во время пытки. Больше полагаясь на осязание, чем на зрение, Бьюкенен катался в песке и старался вырвать пистолет у соперника. Его плечо болело и начинало неметь.