Чужое добро - [18]

— А поменять имя ты никогда не думал? Знаешь ли, имен хороших вокруг полно…

— Не думал, — сказал, как отрезал, юноша.

Герцог решил великодушно проявить врожденный такт и эту тему больше не поднимать.

Чтобы не терять времени даром и проверить меч в деле, Ральдерик начал тренировку немедленно. Уже спустя пару минут он удивленно смотрел на распростертого на земле Гудрона.

— Кем, говоришь, ты работаешь-то? — поинтересовался он, пока его ученик поднимался на ноги.

— Кузнецом, — ответил тот, вставая в стойку.

— Ничего не понимаю, раз ты кузнец, то просто обязан уметь обращаться с оружием. В противном случае как ты поймешь, хорош ли выкованный тобой меч?

— Представляешь, а мне это и не нужно, — иролец, наконец, выровнял дыхание и попытался атаковать Ральдерика. — В Ироле мечи спросом не пользуются, поэтому у меня никогда не возникало необходимости их ковать.

— Хм… Хорошо хоть ты кузнец, а не свинопас, — Ральдерик легко отбил выпад и снова отшвырнул парня на землю. — По крайней мере, руки у тебя сильные и замахиваться ты умеешь.

Следующие несколько часов, пожалуй, были самыми унизительными в жизни Гудрона. Дворянин его буквально загнал. Ученик был измучен, избит и к вечеру еле держался на ногах. Герцог же, в отличие от него, выглядел так, будто весь день не занимался ничем тяжелее маникюра. Не дожидаясь ужина, кузнец рухнул в постель и тут же заснул. Гендевцу тоже разрешили ночевать в доме, а также накормили за общим столом, поэтому настроение у него сильно улучшилось. Он даже не устроил скандала, что его уложили спать в кухне на полу.

На следующее утро иролец проснулся довольно рано. Юноша вышел из избы и как следует умылся. После вчерашнего у него болел каждый мускул, поэтому простое поднятие рук до уровня лица уже считалось проявлением силы воли и личным подвигом. Со стороны входа в пещеру слышались какие-то странные шоркающе-топающие звуки. Решив, что какая-то тренировка не сможет его сломить, парень поковылял туда. Вывалившись из кустов, он увидел довольно интересное зрелище. По поляне с самым серьезным видом кругами ходил большой серебряный дракон. Он вертел хвостом в такт шагов и ритмично помахивал крыльями. Гудрон плюхнулся на траву и принялся наблюдать. На очередном круге высшая рептилия его заметила и приветливо пошевелила глазом. Кузнец махнул рукой в ответ и спросил:

— В здоровом теле здоровый дух?

— Типа того, — отозвался Вален, продолжая утаптывать полянку. — Ради тебя, между прочим, стараюсь.

— Ради меня? — искренне удивился юноша.

— А для кого ж еще? — хмыкнул дракон, разрабатывая тазобедренный сустав. В исполнении многотонной туши это выглядело забавно. — Это ж тебе приспичило узнать, кто может летать лазурными сферами, жрущими с противным звуком. Попробую слетать кое-куда. Возможно, я смогу что-нибудь узнать.

— Спасибо. Я тебе очень признателен, — заверил кузнец, удобнее устраиваясь на траве.

— Пф-ф! Ясен пень! Еще б ты мне не признателен был, — проворчал собеседник, энергично крутя хвостом.

Так прошло сколько-то времени. Рептилия сосредоточенно разминала затекшие члены, а человек мирно дремал на солнышке. Наконец с тихим хлопком серебристая туша исчезла в облачке сизого дыма, и на ее месте оказался Вален в том облике, к которому Гудрон привык. Тяжело дыша и утирая со лба рукавом пот, он плюхнулся рядом с товарищем и принялся смотреть на облака.

— Ты раньше не говорил, что у тебя есть дочь, — сгоняя с носа надоедливую бабочку, пробурчал кузнец, решив поговорить с другом за жизнь.

— А ты и не спрашивал никогда, — отозвался тот.

— Расскажи о ней.

— Ну что я могу сказать… — задумчиво протянул дракон.

Юноша обратил внимание, что голос у него сразу стал нежнее, а взгляд мягче.

— Ей 17 лет. Она у меня умная и красивая. Вся в маму. Хотя, наверное, все отцы так о своих дочерях говорят… Ты можешь не поверить, но она действительно самая красивая, самая умная, самая замечательная дочь в мире!

Кузнец хотел было возразить, что на самом деле самой красивой, самой умной и самой замечательной девушкой в мире является принцесса Тальра лам Ирольская, но вовремя прикусил язык.

— А где она сейчас?

— Не знаю, — Вален пожал плечами. — Где-то.

— Ну нормально! — возмутился Гудрон, — Твоя единственная дочь находится непонятно где, а ты так спокойно об этом говоришь!

— Когда ей исполнилось пятнадцать, она заявила, что жить на задворках цивилизации в компании родителей не в ее вкусе. Сказала, что хочет яркой, насыщенной жизни, головокружительных приключений. Мы ее удерживать не стали.

— Вален, ты меня удивляешь! Я бы в жизни не отпустил родную дочь неизвестно куда за головокружительными приключениями! А ты думал о всяких опасностях, с которыми может столкнуться юная беззащитная девушка? Ты думал о разбойниках? О диких зверях? О всяких извращенцах? И ты совсем не беспокоишься?!

— А почему это я должен беспокоиться о всяких разбойниках, зверях и извращенцах? — картинно удивился дракон. — Пусть они сами о себе беспокоятся! Я ж тебе уже говорил, что она характером пошла в мать. Да и от меня ей кое-что досталось…

— То есть она тоже может превращаться во что-то необъятное, крылатое, зубастое и когтистое? — уточнил Гудрон, невольно проникаясь жалостью к тем несчастным, что на свою беду могут выскочить из-за угла на девушку, унаследовавшую характер Юлады и способности Валена.