Чужие сны - [8]
Все вокруг светилось тем самым голубым светом: и вода, и небо, и воздух. Свет был везде. Мигель рухнул на дно баркаса оглушенный, полуслепой, испуганный до потери человеческого облика, а волна уже нависала над берегом, над рыбацкой деревней, над городками, разбросанными по побережью, над людьми, которым было уже не убежать…
Аэробус А-320 пронзил верхушку грозовой тучи и влетел в свет.
Вскрикнули пилоты, заслоняя ладонями глаза: на несколько секунд они ослепли и потеряли контроль над самолетом. Голубое мерцание наполнило салон авиалайнера, по краям широко раскинутых крыльев заплясали тысячи маленьких огоньков, словно по кромкам кто-то развесил веселые неоновые гирлянды. Самолет окутался неясным голубым туманом — так в мультфильмах рисуют магнитное поле, — контуры лайнера потеряли четкость, стали размытыми.
Давыдов, смотревший в иллюминатор, тоже ненадолго ослеп, проснувшаяся от его вскрика Карина зажмурилась от испуга. Лайнер качнуло, нестройный хор воплей запаниковавших пассажиров перерос в рев.
Оглушенный, растерянный Денис заморгал, пытаясь избавиться от радужных кругов, беспорядочно пляшущих перед глазами, но под веки словно песка насыпали. А-320 тряхнуло еще раз, потом еще, а спустя секунду огромная туша лайнера запрыгала по воздушным ямам, словно телега по разбитой ухабистой дороге. Загремели пластмассовые панели, несколько багажных ящиков раскрылись, и оттуда полетела ручная кладь. За дверью туалета кто-то пронзительно завизжал. В служебном отсеке с грохотом обрушилась тележка, и по проходу, подпрыгивая, покатились бутылки.
Давыдов прижал жену к себе. То, что он испытывал, трудно было назвать страхом — Денис не верил в происходящее. Все казалось ему кадрами, надерганными из разных голливудских фильмов-катастроф, коих он в детстве и юности пересмотрел достаточно. Для полноты картины не хватало только вылетевших наружу кислородных масок да мигающего света — вопреки шаблону, лампы в салоне светили ровно.
— Дамы и господа, — голос пилота в динамиках системы оповещения звучал почти бесстрастно. Пилот на таких рейсах всегда был профессионалом с опытом нештатных ситуаций и вел себя соответственно.
— Наш лайнер попал в зону повышенной турбулентности. Оставайтесь на своих местах, не поддавайтесь панике, заверяю вас: экипаж полностью контролирует ситуацию…
Крики и стоны ужаса в салоне стали тише, густой, хорошо поставленный голос командира действовал на пассажиров успокаивающе. Пилот, конечно, мог врать, но верить в такой поворот событий никому не хотелось. Казалось, от голоса капитана лайнера даже тряска уменьшилась, хотя, скорее всего, это было не так. Просто все, что могло упасть, уже упало, включая незадачливого пассажира в туалете.
— Мы все, — продолжал командир экипажа, — наблюдали странное природное явление. Но это не повод для паники, дамы и господа! В давние времена, как я понимаю, такое видели моряки, плававшие в этих широтах. Голубое свечение, которое вы заметили на крыльях, они наблюдали на мачтах своих кораблей и называли огнями Святого Эльма. Зрелище впечатляющее, но совершенно безвредное. Под нами бушует буря, но мы находимся выше грозового фронта и нам ничего не грозит…
Самолет трясло, словно он разгонялся по грунтовке, но теперь в салоне воцарилась условная тишина — нет, панели все так же дребезжали, а те, кто успел заорать, охрипли от ужаса и теперь только тихо всхлипывали. Пассажиры слушали завораживающие интонации пилота так, будто от их внимания зависело, выберутся они живыми из этой ситуации или нет. Давыдов чувствовал, как хрипло и неровно дышит Карина, как сильно сжимает она его руку и ее короткие ногти медленно погружаются в его кожу. Он посмотрел на жену, и та ответила ему полным тревоги взглядом.
Хорошо бы командир экипажа говорил правду!
А-320 не падал и не пытался снизиться в аварийном режиме, как, например, при потере герметичности, скорее уж понемногу набирал высоту, стараясь достичь полетного потолка и выйти из турбулентности.
— Через несколько минут наш лайнер наберет дополнительную высоту и тряска уменьшиться, просим вас не расстегивать привязные ремни и оставаться на своих местах. Сияние, которое вы видели, не что иное, как редкое электрическое явление. Аэробус оснащен всеми возможными элементами защиты, и никакие поля не повлияют на нашу навигационную аппаратуру и двигательную установку.
Врет ведь, подумал Давыдов, так как по первому образованию был инженером и прекрасно понимал, что капитан А-320 кривит душой. От нестерпимого сияния, в котором они находились считаные минуты назад, в поле зрения все еще кружились черные хлопья — отходила от шока сетчатка. Редкое электрическое явление!
И тут самолет перестало болтать — так лодка с мелкой волны влетает в защищенную бухту и скользит по глади, как по маслу. По салону прокатился дружный вздох, а потом раздались аплодисменты. Некоторые пассажиры принялись обниматься от полноты чувств — особенно усердствовали два толстяка в «гавайках», сидевшие в креслах наискосок от четы Давыдовых. По проходам, собирая раскатившиеся бутылки, побежали стюардессы. Вылетевшие из багажных отсеков сумки снова отправились на свои места.
Мир, в котором рухнули плотины и миллионы людей расстались с жизнью за несколько дней… Зона бедствия, зараженная на сотни лет вперед, в которой не действуют ни законы природы, ни человеческие законы. Бывшая Украина, разодранная на части Западной Конфедерацией и Российской империей. Тюрьма для инакомыслящих и уголовников, полигон для бесчеловечных экспериментов над людьми, перевалочный пункт для торговцев оружием и наркотиками, поле битвы между спецслужбами разных стран, буферная зона между Востоком и Западом, охраняемая войсками ООН, минными полями и тысячами километров колючей проволоки.
Когда-то они были ударным отрядом советской империи…Теперь те, кто остался в живых – наемники, изгои или сотрудники спецслужб. Кто-то из них работает на гетмана Конфедерации Стецкива, кто-то на Императора всея Руси Александра Александровича Крутова, а кто-то и сам на себя.Мирная жизнь для них – несбыточная мечта. Официально их не существует, но мировая шахматная доска по-прежнему содрогается от оперативных игр, которые они ведут…
Вакцина, останавливающая смертоносный вирус, найдена, но для Книжника это только начало нового пути. Пути, на котором все не так, как казалось раньше. Враги становятся друзьями. Добро превращается в зло. Жестокость – в милосердие, а ненависть – в любовь. Потому что только любовь и преданность могут спасти мир, где люди умирают молодыми… «Не время умирать» – продолжение романа-антиутопии «Лучший возраст для смерти» (2017), вторая книга трилогии «Умереть молодым».
«Школа негодяев» – это четвертая и заключительная книга тетралогии «Ничья земля»: «Ничья земля», «Дети Капища», «Дураки и герои», «Школа негодяев».Продолжается одна, главная, линия – борьба за выживание на «ничьей земле» Михаила Сергеева, бывшего оперативника ГРУ, пенсионера после развала страны. Он вынужден рассчитывать только на себя и своих близких друзей. За что он теперь воюет? За какую страну? За какую справедливость? Вот он принимает решение отдать заведомым террористам возможный компонент оружия массового поражения.
Иногда не важно, что ты делаешь... Иногда не важно, что о тебе подумают... Иногда важно только одно... «ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ...» Солнце и море, кровь и безумства плоти, секс, предательство и предчувствие трагедии сопровождают поиски затонувшего в годы революции у берегов Кавказа старого китайского жемчуга… СОКРОВИЩЕ ПОЛУЧИТ ТОЛЬКО ОДИН …
Иногда не важно, что ты делаешь... Иногда не важно, что о тебе подумают... Иногда важно только одно... «ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ...»Солнце и море, кровь и безумства плоти, секс, предательство и предчувствие трагедии сопровождают поиски затонувшего в годы революции у берегов Кавказа старого китайского жемчуга…СОКРОВИЩЕ ПОЛУЧИТ ТОЛЬКО ОДИН…
Имя Вадима Голубева знакомо читателям по его многочисленным детективам, приключенческим романам. В настоящем сборнике публикуются его детективы, триллеры, рассказы. В них есть и юмор, и леденящее кровь, и несбывшиеся мечты. Словом, сплошной облом, характерный для нашего человека. Отсюда и название сборника.
Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.