Чужие сны - [47]
— Вполне.
— Представьте себе огромную сушилку, заполненную тарелками, — это и будет простейшая модель нашего мира. Все тарелки похожи по форме, но одна из фарфора, другая из картона, третья из пластика…
— Доходчиво…
— Тарелки рядом, но друг друга не касаются: каждая стоит в своем гнезде. Они расположены близко друг к другу, но между ними нет общих точек, и чтобы переходить с одной на другую, необходимо знать — как. Например, используя сушилку. Понимаете? Способ был прост, нужно было просто додуматься, и Извечные додумались! А начав путешествовать, познакомились между собой. Они уже достаточно знали о теории параллельных миров, чтобы не удивиться встрече. Культуры Извечных оказались близки друг другу, хотя и различались в деталях, как те самые тарелки в сушке, генетика — общей, а множество миров, пригодных к заселению, так обширно, что места должно было хватить всем. Вместо того, чтобы искать Космос извне, как это пытались сделать вы, наши цивилизации нашли его в Параллелях, и этот Космос, Денис Николаевич, оказался так велик и многообразен… В общем, я имею смелость предполагать, что за последние два миллиона лет мы не освоили и стотысячной части Параллелей, но давно потеряли счет обжитым колониям. Многие из заселенных миров пропали бесследно, некоторые развоплотились вместе со всеми живущими там существами, некоторые снискали славу и богатство, а некоторые и сейчас прозябают в безвестности. Мы утратили интерес к частностям, господин Давыдов. И не только к частностям, если говорить совсем откровенно. Цивилизация, возраст которой исчисляется миллионами лет, имеет право на усталость… Не так ли?
— Вы говорите, как римлянин, Сергей Борисович. Я когда-то читал интереснейшую книгу о том, что случается с цивилизациями, которые исполняют свою историческую функцию. Усталость — симптом того, что вас скоро попросят со сцены.
— Ну, Гумилев писал свою теорию не на пустом месте, — усмехнулся попутчик. — Если вам интересно, я как-нибудь расскажу о наших с ним беседах. Хорошая наследственность, знаете ли, много значит. Пытливый ум, способный создать смелую теорию, достается индивидууму только в результате генетической удачи, и никак иначе. Но, поверьте, теория Льва Николаевича несовершенна. Куда, например, нам уходить?
Он развел руками, словно в растерянности.
— Мы — везде! Нет вырождения. Нет генетических уродств. Мы давно перестали считать евгенику запретной наукой. Я уж не помню, как давно, но не менее полутора миллионов лет назад — так что у нас было время стать совершенными. У нас нет друзей и врагов. Мы не воюем между собой. У нас нет голода, болезней… Мы управляем погодой, конечно, не в планетарном масштабе, но на местном уровне — вполне! Нет, в каких-то мирах, наверное, есть и голод, и болезни, и войны, но это миры, которые не оказывают никакого влияния на жизнь цивилизации в целом. Этакие неприятные исключения, не более. Мы не подвержены страстям — вы не представляете, каких трудов мне стоило научиться проявлять хоть какие-то эмоции, чтобы адаптироваться в вашей Параллели. Почти невозможно восстановить то, что утрачено в результате эволюции, но, надеюсь, мне это хоть отчасти удалось. Согласитесь, для того, чтобы нас «ушли» со сцены, нужна противоборствующая сила, а у нас ее просто нет. Так что не верьте вы симптомам «загнивания и разложения»: то, что свойственно Древнему Риму, необязательно применять к совершенно иной формации. Лев Николаевич знал о нашем существовании и даже сотрудничал с нами в некоторых вопросах, но он и представить себе не мог неконкурентного общества, наверное, потому, что вам до него еще тысячи лет пути, совершенствования и роста.
— Интересно… — признал Давыдов. — Как теория — безумно интересно. Предлагаю издать в виде романа — вам обеспечены тиражи и ненормальные поклонники. Но концы с концами в вашем повествовании не сходятся, любезный Сергей Борисович. Вы мало походите на совершенного человека. Даже, если до конца откровенно, не походите на него ни одной черточкой. Уж не знаю, что и думать…
— А, по-вашему, совершенный человек должен быть с ангельскими крыльями и безумно красив?
Сергей Борисович рассмеялся неестественным смехом робота-андроида.
— Это не так. Применение генетической коррекции позволяет исправить практически любой изъян или уродство наследственного происхождения. Но заниматься исправлениями формы носа… Представляете, как выглядит мир, состоящий из одинаковых и почти совершенных лиц? Бр-р-р-р! Ужасно! Мы узнаваемы, потому что асимметричны — совершенство же безлико. Однако мы отклоняемся от основных целей нашей сегодняшней беседы.
— И каковы же наши цели? — осведомился Давыдов.
— Во-первых, — пояснил собеседник спокойно, разливая по рюмкам остатки коньяка, — рассказать вам о том, как возникла ваша цивилизация и раса. А во-вторых, дать вам разобраться, какова ваша роль во всей этой истории, и объяснить, почему ваша жена старается вас убить…
Глава 9
К утру метель из просто сильной превратилась в настоящий снежный буран. Ветер дул с запада — ледяной, полный крупной жесткой крошки, обжигающий. Он гудел, выл, клекотал, гремел металлом карнизов, стучался в окна и падал вниз, не сумев пробить стекло. Внизу он свирепел по-настоящему и пытался сокрушить все, что попадалось на пути. Его тяжелые удары сотрясали дом, где жила Кира, и прессовали снег, набившийся во двор, в плотные сугробы. Их гладкие языки уже лизали стены здания на уровне второго этажа. Окна первого и входные двери скрылись под снегом, дом словно тонул в белом бушующем море, и было понятно: если буря не утихнет в ближайшие пять-шесть часов, то его — да что там его! — некоторые кварталы целиком засыплет по самые крыши.
Мир, в котором рухнули плотины и миллионы людей расстались с жизнью за несколько дней… Зона бедствия, зараженная на сотни лет вперед, в которой не действуют ни законы природы, ни человеческие законы. Бывшая Украина, разодранная на части Западной Конфедерацией и Российской империей. Тюрьма для инакомыслящих и уголовников, полигон для бесчеловечных экспериментов над людьми, перевалочный пункт для торговцев оружием и наркотиками, поле битвы между спецслужбами разных стран, буферная зона между Востоком и Западом, охраняемая войсками ООН, минными полями и тысячами километров колючей проволоки.
Битва систем и идеологий разворачивается на улицах Лондона, в мангровых зарослях Кубы, в красных пустынях Африки, на заснеженных пустошах разорванной на части Украины, в затопленной небывалым ливнем Москве. Продажные политики, шпионы, террористы, наемники и бунтари – кто из них решит судьбу страны, а кто равнодушно подставит ее под удар Волны? Где кончается вымысел и начинается правда? В этой книге предсказаны конфликт в Грузии, газовые войны и раскол Украины. В героях этого апокалипсиса вы легко узнаете знакомых вам украинских и российских политиков.
Иногда не важно, что ты делаешь... Иногда не важно, что о тебе подумают... Иногда важно только одно... «ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ...»Солнце и море, кровь и безумства плоти, секс, предательство и предчувствие трагедии сопровождают поиски затонувшего в годы революции у берегов Кавказа старого китайского жемчуга…СОКРОВИЩЕ ПОЛУЧИТ ТОЛЬКО ОДИН…
Иногда не важно, что ты делаешь... Иногда не важно, что о тебе подумают... Иногда важно только одно... «ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ...» Солнце и море, кровь и безумства плоти, секс, предательство и предчувствие трагедии сопровождают поиски затонувшего в годы революции у берегов Кавказа старого китайского жемчуга… СОКРОВИЩЕ ПОЛУЧИТ ТОЛЬКО ОДИН …
«Школа негодяев» – это четвертая и заключительная книга тетралогии «Ничья земля»: «Ничья земля», «Дети Капища», «Дураки и герои», «Школа негодяев».Продолжается одна, главная, линия – борьба за выживание на «ничьей земле» Михаила Сергеева, бывшего оперативника ГРУ, пенсионера после развала страны. Он вынужден рассчитывать только на себя и своих близких друзей. За что он теперь воюет? За какую страну? За какую справедливость? Вот он принимает решение отдать заведомым террористам возможный компонент оружия массового поражения.
Вакцина, останавливающая смертоносный вирус, найдена, но для Книжника это только начало нового пути. Пути, на котором все не так, как казалось раньше. Враги становятся друзьями. Добро превращается в зло. Жестокость – в милосердие, а ненависть – в любовь. Потому что только любовь и преданность могут спасти мир, где люди умирают молодыми… «Не время умирать» – продолжение романа-антиутопии «Лучший возраст для смерти» (2017), вторая книга трилогии «Умереть молодым».
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.