Чужие руки - [6]

— Получается замкнутый круг.

— Да, и выход из этого круга только один.

— Лев Ивин никогда не был наемным убийцей!

— Так вы отказываетесь работать на нас?

— Мне надо подумать.

— Пожалуйста, сколько угодно.

Льву Ивину было о чем подумать. Несколько тысячелетий назад при загадочных обстоятельствах на свет появился человек, в возрасте тридцати лет объявивший себя богом. Он ходил по Земле, проповедовал и творил чудеса. Его распяли, посчитав опасным для общества и государства… Конечно, история не повторяется, и масштаб не тот, и Дьорк — далеко не Иисус, но все же — так страшно ошибиться, не отличив вовремя света от тьмы! Что-то подсказывало Ивину, что на Фонтау творятся великие дела, имеющие значение для всего человечества, рассеянного меж звезд. Отсюда начинается новая эпоха. Так может, лучше бежать со всех ног, пока не затоптала История?

Наконец, Лев Ивин принял решение.

2. Дикий Юг

По крыше стучали крупные капли дождя. Ненастный вечер стоял на дворе. Для двух людей, мужчины и женщины, весь мир сузился до размеров детской кроватки. Их дочь умирала от сиреневой лихорадки: лоб горел, на щеках проступали зловещие пятна, и никто не мог поручиться, что она доживет до рассвета.

— Господи! — тихо причитала мать. — За что нам такое, за какие грехи? Оставь ее, Господи, не забирай! Не будь так жесток, смилуйся над нами… Или жрецы лгут, и ты Бог немилосердный и немилостивый?

Муж хотел было ее остановить, но передумал: пусть выговорится, все равно никто не слышит.

— Твои слуги говорят нам о грехе, но разве не грех — отнимать дитя у матери? Я больше не верю в тебя! Лучше продам душу дьяволу, но спасу мою дочь.

— Заткнись, дура! — испугался мужчина. — Нельзя так говорить, еще беду накличешь.

Глаза женщины лихорадочно заблестели:

— Я слышу, слышу…

— Это в дверь стучат. Наверное, постоялец. Из тех, кто не знает о нашей напасти. Надо впустить.

— Впустить?

— Конечно! У нас постоялый двор или что? Или нам деньги больше не нужны?

Хозяин спустился по скрипучей лестнице вниз и отворил дверь. Из проема пахнуло сыростью и грозой. На пороге стоял человек, завернутый с ног до головы в черный плащ. Он не был похож ни на княжеского слугу, ни на бродячего торговца, ни на кого-либо еще из типичных клиентов.

— Пустите на ночлег, добрые люди.

— А ты кто таков?

— Странник.

— Откуда путь держишь?

— С севера.

— Ах, с севера… А ну, покажи руки!

Незнакомец привычным жестом показал: клейма не было.

— Ладно. А деньги-то у тебя есть?

Человек запустил руку под плащ и извлек оттуда пригоршню новеньких золотых.

— Ага… Милости просим, господин хороший, проходите пожалуйста. Я вот Тьом, а это жена моя, Кемма… Вы уж не обессудьте, мало ли народу по дорогам шляется.

— Я никого не встретил, — сообщил гость. — И ваш двор, похоже, пустует.

— Да это так… случайность.

— Возможно.

Странник повесил свой плащ на крючок и сел у камина. Он оказался молодым человеком симпатичной наружности с пронзительным взглядом.

— Чего желает господин?

— Дайте горячего молока.

— Сию минуту, — поклонился хозяин.

— Странный он какой-то, — говорил он жене, пересчитывая и пряча деньги. — Но, видать, из благородных. Голубых кровей…

— Голубых? — безумно хихикнула Кемма. — Неужто не видишь: не голубых он кровей, а черных!

— Тьфу ты! — плюнул в сердцах Тьом. — Брось болтать, отнеси лучше заказ.

Кемма, как завороженная, вошла в гостиную, поставила поднос и вдруг бросилась на колени перед постояльцем:

— Помоги, спаси мою дочь… душу отдам, все сделаю.

— Да ты что, рехнулась? — рявкнул Тьом. — Вы простите ее, господин: совсем ум помутился от горя, вот и приняла вас за демона.

— А почему не за ангела? — спокойно спросил гость. — Или ангелам полагается быть в белом? Но ведь белое быстрее пачкается! Так что у вас случилось — болен ребенок?

— Да, господин.

— Лечить пробовали?

— Так ведь грех! Мы молились…

— Будем считать, что Бог откликнулся на ваши молитвы. Я помогу вам. Пойдемте, — хлебнув молока, странник поднялся на ноги. — Посмотрим, что можно сделать.

Он вошел в детскую и склонился над горящим телом ребенка. Родители встали рядом — им было уже все равно, кто их посетил, демон или ангел.

— Сиреневая лихорадка, — пробормотал гость. — Должно получиться. Я прошу вас, добрые люди, выйти из комнаты.

— Как это? — воскликнул Тьом. — Мы имеем право видеть все. Вдруг вы хотите забрать нашу дочь!

— Ладно, я предупредил, — вздохнул таинственный незнакомец. Он расстегнул рубашку и снял с шеи странный круглый предмет на цепочке. — Сила талисмана велика!

Лев Ивин (а это был он) щелкнул выключателем и запустил миниатюрный генератор Твибела. Он медленно поводил им над спящей девочкой, потом облучил комнату вместе с изумленными родителями.

— Я изгнал отсюда злых духов, — объяснил Ивин. — К утру девочке должно стать лучше. Но имейте в виду: болезнь может вернуться. Поэтому кипятите воду и молоко, совершайте омовения рук и тела, ешьте больше зелени…

— Ты колдун, — сказал Тьом.

— Может, и так, но я помогаю людям, когда другие этого не делают. Нет греха в милосердии.

— Воистину так! — снова рухнула на колени Кемма. — Спасибо тебе, святой человек!

— Мы люди бедные, господин, — проговорил Тьом. — Нам нечем вас отблагодарить…